– Да. Самому ректору, – отвечаю я, а внутри сжимаюсь.
От воспоминаний о мужчине по спине снова проносится приятный холодок, поднимающий мурашки. Его зелёные глаза, которые, кажется, смотрят прямо в душу. Как бы там ни было, он здорово помог мне, пропустив на испытательный срок, несмотря на то что я на него наорала.
А если это он меня и вычеркнул из списков? Не знаю, решил, что проблемная? Мог поступить так? Конечно. Но стал ли? Хочется верить, что нет.
Мы добираемся до учебных корпусов по главной улице. Солнце уже ныряет под облака и прячется за горизонтом. Академию пронизывают сумерки, зажигаются фонари и украшающая здания позолота. Загораются окна в общежитии, слышно смех и мягкий перебор гитары. Я здесь всего несколько часов, а уже хочется считать это место своим. Я не готова так просто отказаться от него.
Алекса первой вбегает по ступенькам административного корпуса. Входит, осматривается и, быстро сориентировавшись, направляется к лестнице, следуя одной ей известной логике. Оглядываюсь, прикидывая, кого спросить дорогу, но чудесным образом моя соседка находит нужный этаж и кабинет раньше. Стучит и, выдержав короткую паузу, входит.
Нас встречает приёмная, обшитая тёмным деревом. Стол секретаря пустует. На нём сейчас множество документов и коробок с торчащими ярлычками.
Ректора мы находим за следующей, приоткрытой дверью, занятого какими-то документами. Камзол он снял и теперь сидит в тёмном жилете с золотистой вышивкой. Ворот светлой рубашки небрежно ослаблен, волосы собраны и висков и стянуты чем-то на затылке.
Сердце опять пропускает удар, потому что мне теперь кажется, что он… неформальный. Почти домашний. Не ожидала увидеть его таким. Сейчас как минимум.
– Доброго вечера, ректор Хартман, – Алекса склоняет голову в вежливом приветствии. – У нас возникла проблема, которую можете решить только вы.
Мужчина спокойно дописывает то, чем был занят до нашего прихода, затем приправляет документ закрепляющей пудрой и откладывает сушиться. Лишь после этого поднимает взгляд, одаривает меня нечитаемым вниманием с головы до ног, а потом смотрит на Алексу. Мне кажется, или его бровь удивлённо поднимается.
– Какая досада. Я надеялся, что первые проблемы появятся у вас хотя бы завтра. В чём дело?
– Меня почему-то не включили в список студентов, – отвечаю я. Очень горжусь собой за то, что голос не дрожит.