– Я тебя поняла, – кивнула Антония, когда они закончили вдвоем разбираться с заметками. – Ты прав, мне тоже придется поучаствовать в домашних делах. Давай все, что терпит, отложим до выходных, тогда вместе съездим в город. Заведи отдельный блокнот для покупок, записывай туда все, что только в голову придет. Потом я просмотрю список и одобрю его, а перед поездкой разделишь все записи по типу, чтобы, придя в лавку канцтоваров, ты просто достал бумажку со списком канцтоваров, а в посудной лавке выдал продавцу список недостающих ложек и салатников. Завтра купи в городе большой телефонный справочник, обзвони домашних артефакторов и узнай расценки и списки услуг. А что до кухарки – решим ближе к выходным. Пока я буду привозить еду из таверны, и можно еще заказывать доставку по телефону. Если не знаешь номер, просто набери единицу. Это код справочной, там тебя соединят с кем нужно.
Олаф кивнул. Антонии нравилось, что он не болтает впустую, спрашивает по делу. Сам мужчина почему-то робел перед этой юной, но такой странной девушкой, да еще и своей хозяйкой. Словно пытался решить для себя: то, что она приняла у него клятву, хорошо или плохо?
– Кстати, Олаф, где сейчас твоя матушка? – внезапно спросила Антония.
– Она… в лечебнице Святой Олинии, на попечении сестер милосердия, – запнувшись, все же ответил Олаф.
– А как она относится к кошкам? – подозрительно уточнила хозяйка.
– Насколько я знаю, она никогда их не держала, – удивился такому вопросу мужчина.
– Отлично. Тогда выписывай ее сюда, поселишь в комнате рядом со своей, на первом этаже… Все, я спать, разбудишь меня завтра ближе к восьми. Или даже в полдевятого. Спокойных снов, Олаф.
– Спокойных снов, миледи, – в совершенно потерянных чувствах отозвался дворецкий.
Он и не надеялся на такую милость, как разрешение забрать мать из приюта. Думал посылать ей деньги из оклада, который хозяйка зачем-то ему назначила, да, может, с разрешения когда-нибудь съездить навестить. А тут…
Он обязан остаться в этом доме, сделать все, чтобы хозяйка не отказалась от принятой клятвы!
Антония ушла к себе, и до полуночи, даже чуть дольше, из-под двери ее покоев лился свет. Она листала учебник и конспекты по дознанию, список моральных и общественных ограничений для применения Читающими дара и освежала в памяти прочие нужные в работе вопросы.