Атмосфера определенно произвела на него впечатление – Бетти Стэнхоуп видела это. И он чувствовал – ей это приятно.
Что ж, по крайней мере, проблема, с которой он столкнулся здесь, не касалась ее. Бетти была девушкой романтического склада, любившей все яркое, колоритное, причудливое. Впрочем, ни в манере одеваться, ни в стиле поведения это никак не проявлялось.
Спокойная, с мягким голосом и серьезным лицом, эта девушка, лет двадцати пяти или около того, порой удивляла затаенной улыбкой, словно освещавшей изнутри ее лицо и глаза. Хорошенькая в общепринятом смысле этого слова, с приятными чертами лица и гладкой, словно с восковым налетом, кожей, подстриженными под пажа каштановыми волосами и искренними голубыми глазами – такой вы видели ее с самого начала. Но мелькавшая изредка улыбка, при которой уголки ее губ плутовато загибались, выявляла свойство натуры, которое одни назвали бы чувством юмора, а другие – чертовщинкой. Улыбка эта вспыхивала и тут же гасла, и лицо становилось невыразительным.
В строгом черном платье, без украшений, она стояла посередине этого секретного театра и кивала сама себе, как будто довольная тем, что все на своих местах.
– Кстати, раз уж мы здесь, – улыбнулась Бетти, – не хотите ли выпить?
– Спасибо.
Бетти подняла откидную крышку барной стойки и скользнула в нишу. На каштановые, с золотистыми искорками волосы девушки упали блики конусообразной лампы над стойкой, самого яркого источника света в этом сумрачном помещении. Внимание Ника тем временем привлекла золоченая монограмма «Ф. В.» на стене под прилавком.
– Флавия Веннер. Так вы говорите, она умерла здесь?
– Да. Упала замертво во время представления «Саломеи».
– «Саломеи»?
– Да-да. Пьесу специально для нее написал… – Бетти назвала имя поэта Викторианской эпохи, настолько выдающегося, что упоминание его было равнозначно упоминанию аббатства, в котором он был похоронен. Заметив удивленное выражение на лице своего спутника, она добавила: – Да, все правильно. У нас есть рукопись в библиотеке. Виски или бренди?
– Виски, спасибо. И что…
– Вы правильно подумали. Конечно, был ужасный скандал. Но дело замяли. В те времена приличные люди полагали, что не важно, что вы делаете, если вы делаете это скрытно.
На полках бара стояли в гнездах перевернутые вверх дном бутылки с ввернутыми в них краниками – как в настоящем питейном заведении.