Мистер Нэсби не сдавался:
– Ничего ты не забыл. Ты сам видели расчеты. Но так и быть, скажу. Пятьдесят-шестьдесят тысяч. – (Дуайт Стэнхоуп состроил страдальческую гримасу.) – Пятьдесят-шестьдесят тысяч, – упрямо повторил мистер Нэсби, – чтобы выполнить работу как следует.
– Хорошо! Если, как ты считаешь, игра стоит свеч, то почему не берешь все на себя?
– Разделяй риски, – сказал мистер Нэсби, качая головой. – Самый лучший принцип. Ты и без меня это знаешь. Разделяй риски, а потом выходи с прибылью, пока удача не отвернулась.
– Извини, старина, но я не могу разделять риски в такого рода предприятии. Мне нужен только золотой человек.
– Послушай, Дуайт, – перебил его мистер Нэсби, – можно спросить тебя кое о чем?
– Конечно.
– У тебя сейчас туго с деньгами?
Стэнхоуп по-прежнему стоял, небрежно облокотившись о стойку и сцепив пальцы рук. Во время разговора на его лице держалась, словно приклеенная, неподвижная и явно фальшивая улыбка. Но последний вопрос мистера Нэсби, похоже, искренне его позабавил.
– Нет, – ответил он. – Во всяком случае, проблем у меня не больше, чем у любого из нас. А почему ты спрашиваешь?
Мистер Нэсби не стал ходить вокруг да около.
– Ты ведешь себя чертовски странно.
– Например?
– Картины.
– Не понимаю.
– У тебя есть коллекция картин. – Сидя, как обезьянка, на барном табурете, мистер Нэсби взял еще чипсов. Лица его из алькова видно не было, но и затылок был достаточно красноречив. – Весьма ценных. По крайней мере, так говорят. Я сам в таких вещах не разбираюсь. Большинство их принадлежало той старой шлюхе… как ее?
– Флавия Веннер?
– Верно, она самая. Флавия Веннер. Полагаю, они застрахованы. Если нет, то ты болван.
Стэнхоуп от комментариев воздержался.
– Раньше эти картины были надежно защищены, – продолжил гость. – Висели наверху, в галерее, где имеется хорошая охранная сигнализация.
– Ну и?..
– А что ты делаешь сейчас? Переносишь самые ценные вниз и вешаешь их в столовой. Где нет вообще никакой сигнализации. Где французские окна выходят прямиком на лужайку. Почему бы тогда не высунуть голову в окно и не посвистеть, – может быть, и Билл Сайкс[1] появится? Ты, случаем, не хочешь, чтобы их украли, а? Я спрашиваю на правах старого друга. Сам в таких вещах не разбираюсь.
Выдав этот набор предложений, мистер Нэсби принялся уплетать чипсы с такой скоростью, что вскоре на блюдечке ничего не осталось. В тишине сухое похрустывание как бы подводило черту под сказанным. Дуайт Стэнхоуп наблюдал за ним с приятной полуулыбкой на ничего не выражающем лице.