– Мерривейл его фамилия, – пояснил Алек. – Он детектив.
Барри Салливан налил себе виски, добавил совсем немного содовой и залпом осушил стакан.
– Неправда! – воскликнула Рита. – Он из Военного министерства. Об этом мне сказала миссис Паркер.
– По роду службы он не детектив, нет, но ему довелось расследовать самые разнообразные убийства. И это факт! – часто закивал Алек. – Мы могли бы разговорить его. И он поделился бы воспоминаниями. Что-то вроде того. Наверное, рассказал бы много любопытного. Сам я всегда интересовался преступлениями.
Рита и юный Салливан переглянулись у него за спиной.
«Сегодня ночью?» – четко и ясно спросил взгляд мальчишки, а глаза Риты, от природы склонной к подстрекательству, твердо ответили: «Да».
Признаюсь, в тот момент меня охватила легкая паника. Барри снова плеснул себе виски, добавил еще меньше содовой, чем в прошлый раз, и одним махом проглотил содержимое стакана. Взгляд у него был испуганный, но целеустремленный. Рита приблизилась к мужу, разгладила его редкие волосы…
И Алек включил радио.
– Вы прослушали пьесу Шекспира «Ромео и Джульетта», адаптированную для радиовещания Кеннетом Маквейном. Текст читали…
Дождь ненадолго прекратился. В тишине гостиной диктор размеренно зачитывал список имен. Эмоции накалились настолько, что я едва не подпрыгнул, когда из динамика прозвучал раскатистый гонг Биг-Бена, возвестивший о том, что сейчас девять часов вечера.
– Вы слушаете британскую службу Би-би-си. У микрофона Брюс Белфрейдж, и в эфире последние известия.
Алек, сидевший в полуоцепенении с понурой головой, немедленно встряхнулся. Весь внимание, он придвинул к приемнику кресло – его ролики пронзительно скрипнули – и вытянул шею.
– Сегодня сообщалось о незначительной активности врага в воздухе. Замечен самолет-разведчик, пролетавший над…
Рядом со мной стояло «ушастое» викторианское кресло, где сидела Рита – так настороженно и напряженно, что ее спина выгнулась дугой. В опущенной руке она держала пустой бокал. И ничего не видела. Ее глаза затянуло влажной пеленой; наконец слезинки вырвались на волю и потекли по щекам, но Рита не заморгала и даже не шевельнулась, чтобы стереть их с лица.
Из-за закрытых окон и задернутых штор в комнате было очень жарко. Салливан курил сигарету за сигаретой. Дым обволакивал золотистые лампы, от него щипало в глазах и першило в горле. Рита шевельнулась, и непроизвольная дрожь, зародившись в изогнутой спине, охватила все тело. Затем Рита тяжело сглотнула. Стакан выскользнул у нее из пальцев и беззвучно упал на ковер. Рита подняла его – ощупью, будто слепая, – и рывком поднялась на ноги.