Я встал и направился к дому.
Алек по-прежнему был в гостиной. С задумчиво-довольным видом он стоял у стола и подливал себе виски.
– Что, оставили дверь открытой? – спросил он. А затем: – Постойте, что с вами случилось? Где вы так измазались?
– Буду с вами откровенен, – сказал я. – Они рехнулись и прыгнули с обрыва.
Молчание.
Чтобы осмыслить услышанное, Алеку потребовалось некоторое время. В прошлом, приводя ко мне ребенка, мать зачастую говорила: «Ну же, глупышка, не бойся. Сам знаешь, доктор Люк не сделает тебе больно». Да, ребенок это знал, поскольку доверял доктору Люку. Но иногда, как ни старайся, без боли не обойтись, и тогда я видел, как ребенок, надувая губы, с упреком смотрит на меня, перед тем как расплакаться. И сейчас Алек Уэйнрайт, даром что был забулдыгой преклонного возраста, смотрел на меня точно так же.
– Нет! – сказал он, наконец осмыслив значение моих слов. – Нет, нет, нет!
– Мне очень жаль. Но так уж вышло.
– Не верю, – едва не крикнул Алек. Он поставил стакан, и тот проехался по полированной столешнице. – Откуда вы знаете?
– Ступайте посмотрите на следы. Следы обоих. Они ведут к «Прыжку влюбленных», но не обратно. На кухонном столе записка. Я ее не читал.
– Это неправда, – сказал Алек. – Это… Минутку!
Он развернулся, слегка покачнувшись из-за больных суставов, но схватился за стол и устоял на ногах, после чего направился к двери, ведущей в прихожую. Я слышал, как он со всей возможной скоростью взбирается по лестнице и ходит по мансарде, открывая и закрывая двери комнат и дверцы шкафов.
Тем временем я сходил на кухню, где вымыл руки горячей водой. На крючке у плиты висела щетка. Она предназначалась для обуви, но я, не заметив этого, попробовал отчистить ею одежду. Я все еще педантично соскребал грязь, когда вернулся Алек.
– Ее одежда на месте, – сообщил он сквозь стиснутые зубы, – но…
Тут он поднял ключ и стал производить им какие-то расплывчатые и ничего не значившие жесты. Ключ был странный, как от йельского замка, но гораздо меньше. На его хромированной головке я заметил миниатюрную гравировку «Маргарита» с двойным узлом верности.
– Не ходите туда, – предупредил я, когда Алек направился к двери, ведущей во двор.
– Почему нет?
– Нельзя портить следы. Алек, надо вызвать полицию.
– Полицию, – неуверенно повторил он и опустился в белое кресло возле кухонного стола. – Полицию. – Алек опять задумчиво произнес это слово, а затем, как обычно бывает в подобных случаях, его прорвало: – Но мы должны хоть что-то сделать! Разве нельзя… Ну не знаю… Спуститься вниз?