– Боюсь, я не одета для визита, – призналась она Луизе. – Видите ли, я была в своей мастерской.
Луиза казалась озадаченной.
– В своей мастерской?
– В театре. Мы, – с нажимом произнесла Мэдж, – изготавливаем специальные приспособления.
– Вы имеете в виду приспособления для фокусов?
– Да. Просто мне захотелось немного размяться… подышать воздухом!
– Господи! – вздохнула Луиза. – Неблизкий путь до Кенсингтонских садов!
– По правде сказать, – продолжала Мэдж, опускаясь в кресло и откидывая со лба каштановые волосы, отчего ее лицо предстало во всей красоте, – это была не единственная причина. Я подумывала о том, чтобы включить в свою программу фокус, много лет назад изобретенный моим двоюродным дедом Артуром.
– Правда?
– Поэтому я захотела взглянуть на змей в зоопарке. Но теперь…
Мэдж не на шутку разволновалась. Она выпрямилась, прикусив нижнюю губу. Ее лицо покраснело, и Луиза с удивлением, а Кэри с испугом заметили в ее глазах слезы.
– Но теперь я, кажется, не смогу использовать этот трюк. Ко времени моего выступления он успеет устареть.
– Послушайте… – начал Кэри.
Кивая и улыбаясь, Луиза уселась напротив молодых людей. Она продолжала с живым интересом рассматривать их.
– Знаете, – вдруг сказала она, – это самая романтическая история, какую я когда-либо слышала.
Кэри в недоумении заморгал:
– Романтическая? В каком смысле?
– Я говорю о вас двоих!
– И что в нас романтического?
– Что ж! – Улыбнувшись, Луиза взмахнула рукой. – Не секрет, что Квинты и Пэллизеры всегда были заклятыми врагами.
– Да уж, можете не сомневаться! – подтвердила Мэдж.
– Ну, поэтому и романтическая история. Я имею в виду перемену. Как у Ромео с Джульеттой. «Друг друга любят дети главарей, но им судьба подстраивает козни»[1].
Кэри Квинт выпрямился в кресле.
– Минутку! – резко произнес он. – Что вы имеете в виду?
– Долгие годы вражды – бог знает, по какой причине! А потом внезапная перемена. Представитель одного из враждующих семейств влюбляется в представителя другого. Во всяком случае, – уточнила Луиза со смехом, – по словам Майка, вы пришли в террариум, чтобы «пообниматься». Но вы должны простить Майка!
Наступило долгое молчание.
Выражение лица Мэдж Пэллизер говорило о том, что она не верит своим ушам. Прерывисто дыша, она очень медленно выпрямилась в кресле.
– Очевидно, я неверно вас поняла, – заговорила девушка. – У вас сложилось впечатление, что я и