Старушка наконец-то вытянула серую бутылочку с вытершейся и выцветшей от старости, уже отклеивающийся этикеткой. На ней изредка проскакивали буквы кириллицы, Богом уцелевшие и никуда не съехавшие.
Бабулька выпрямилась в полный рост, насколько это позволял возраст её дряхлого тела, и подняла левую руку с сосудом вверх, чтоб все работники сумели как следует разглядеть. Игорь слегка дёрнулся вперёд, ближе к выходу, чтоб увеличить чёткость объекта, на который смотрит: небольшая серенькая бутылочка, диаметром, как хват его ладони. Игорь с интересом наблюдал за старушкой, что продолжала стоять на месте, словно выжидающая добычу. Яков вытянул шею следом за Игорем, но помимо глаз решил использовать театральный бинокль. Приложив окуляры к глазам, он увидел старую женщину, что подняла руку, будто Статуя Свободы или скорее Родина Мать, но вместо факела или клинка держала обеззараживающее средство.
– Перекись! – прокричали Яков и старушка в унисон.
Игорь переминался с ноги на ногу, колебался в решении. Понимая значимость таких средств при возможных ранениях, он не мог просто так отпустить бабушку, в то же время осознавал, что брать её на борт – необдуманно и может сыграть с ними злую шутку. «Придётся проводить инструктаж на ходу, следить за ней на станциях, выделять часть припасов… Припасы у неё свои… Можно будет перераспределить, что-то отложить на следующий рейс…»
– Обыщите её, заберите всё оружие. Если она не представляет опасности – поедет, – выйдя из транса, наконец произнёс казначей.
Арсений молча кивнул и направился к старушке, спокойным шагом подошёл к ней и сунул свой пистолет в задний карман. Мужчина принялся прошлёпывать старую женщину по всему телу, залезать в её карманы, чемоданчик, и под одежду, которую та добровольна раскрывала. Вытянув огнестрельное оружие, спрятанное в кобуре бабушки, он вытащил магазин, но патронов не обнаружил. В карманах, как выяснилось ранее, тоже было пусто. Боец убрал пистолет в кобуру, вновь ухватился за свой и тем же спокойным, размеренным шагом вернулся к команде.
– Да она Божий одуванчик.
– Ни билета, ни минета, – после секундного молчания произнёс Никитич, громко рассмеялся, но поняв, что шутку команда не оценила, а скорее взглядом осудила, тихо опустил голову.
– Весь её багаж уходит в казну, – сказал Игорь на прощание и отправился блуждать мимо двухэтажных коек.