Дарья издала тихий вздох. В её глазах мелькнула нежность, которую Матвей давно не видел на лицах людей. Она тут же протянула руку, чтобы накормить его. Щенок осторожно потянулся к остаткам утренней тушёнки, жадно проглатывая каждый кусочек.
«Матвей,» – голос Дарьи был полон мольбы. «Мы не можем его здесь оставить. Он же погибнет.»
Матвей посмотрел на щенка, затем на Дарью. Его разум выживальщика кричал о лишнем грузе, о дополнительной еде и воде, о риске. Но когда он увидел в глазах Дарьи эту мольбу, это искреннее сострадание, он не смог отказать. В этом мире, где царила жестокость, любой проблеск человечности был драгоценен.
«Ладно,» – коротко ответил он, неожиданно для самого себя. На его лице появилась редкая, чуть заметная улыбка. «Так будет веселее.»
Дарья осторожно подняла щенка, прижимая его к груди. Он был лёгким, как пёрышко, и его маленькое тельце прижималось к ней, ища тепла и защиты. С этого момента они двинулись дальше уже втроём: Матвей, Дарья и маленький, чумазый щенок на её руках, который теперь стал частью их маленькой семьи, медленно бредущей на Запад по безжалостным Пустошам.
Глава 12: Искорка Прошлого
После короткого, но такого важного привала, Матвей и Дарья снова пустились в путь. Их шаги были медленными, но настойчивыми. Матвей поддерживал Дарью, а она крепко прижимала к себе маленького щенка, который, согревшись и насытившись, мирно посапывал у неё на груди. Его присутствие, этот крошечный комочек жизни, странным образом облегчал тяжесть их пути.
«Нам нужно дать ему имя,» – прошептала Дарья, её голос был задумчивым. Она осторожно погладила мягкую шерстку щенка. «Он не может быть просто «щенком».»
Матвей кивнул. В этом мире имена имели значение. Они давали смысл, создавали связь.
Дарья на секунду замолчала, её взгляд устремился вдаль, словно она пыталась что-то вспомнить. На её лице появилась лёгкая, почти неуловимая улыбка, полная нежности и грусти.
«У меня… у меня была собака в детстве,» – начала она, её голос стал тише, почти шёпотом. «Очень давно. Ещё до Вспышки. Её звали… Лучик.»
Матвей посмотрел на щенка. Он был грязным и пыльным, его шерсть была свалявшейся, но его большие зелёные глаза действительно сияли какой-то внутренней чистотой, словно маленькие искорки света в этом тёмном мире. «Лучик,» – повторил он, пробуя имя на вкус. Оно подходило. В нём была надежда, что-то светлое и тёплое, что так отличалось от окружающих их руин.