– Лепит тварей божиих, – ответил мужчина и махнул широкой ладонью куда‑то себе за спину, – в этот раз решил обойтись одной головой и четырьмя конечностями для сухопутных.
– Достижение, однако! – заметила Птица и вдруг подпрыгнула. – Отец, он, что же, ВСЕХ лепит?
– Нет, конечно, – усмехнулся тот. – ЭТИХ я ему не доверил.
– И где же ОНИ? – Птица продолжала нервно оглядываться.
Мужчина потупился в мир, лежащий под его босыми ногами, и едва слышно поправил собеседника:
– Она…
– Опять?! – всплеснула крыльями Птица. – Ну, сколько ж можно ж?
Помолчав, поинтересовалась не без ехидства:
– А какой теперь масти?
– Блондинка, как и договаривались, – обиженно отвечал Отец. – Я своё слово держу!
– Деда! – раздалось из‑за их спин.
Повернувшаяся первой Птица отшатнулась, не удержалась и сверзнулась с обрыва в объятия нового мира.
– Что, маленькая?
Мужчина, смеясь, подхватил на руки девчушку лет трёх и нежно отвел в сторону льняные кудряшки, зацепившиеся за длиннющие ресницы.
Тяжело дыша, Птица перевалила через край обрыва и растянулась на камнях, обмахиваясь крылом.
– Кто это? – спросила она и добавила несколько слов, которые Отец ещё не придумал.
– Е‑ва! – малышка улыбнулась, показав отсутствие двух передних зубов.
– И о чём ты думал в этот раз? – подозрительно поинтересовалась Птица, разглядывая снизу вверх: смешные розовые пятки, торчащие лопатки и маленькие пальчики девочки, которыми она гладила по лицу держащего её мужчину.
– О старости! – честно признался тот. – О стакане воды и яичнице‑глазунье.
– Пойдём в сад! – девочка подёргала его за короткую бороду. – Ну, пойдём!
– Пойдём, пойдём, – покладисто согласился Отец. – А зачем?
– Там червяк!
Мужчина подавился мечтами. Птица гагакнула и шаттлом поднялась в воздух. Оба переглянулись.
– Все в сад! – решительно каркнула Птица. – Смотреть твоего червяка!
– Он не мой, – глубокомысленно заявила малышка, – он – свой собственный!
– Только паразитов нам не хватало! – вздохнул Отец. С сожалением глянул на новенький, блестящий, как рождественская игрушка, мир и пошёл от него прочь.
Песнь четвёртая: Прогулка в точке бифуркации
– Чего так долго идём, Отец?
Большая белая птица, вовсе не похожая на альбатроса, недовольно покрутила головой. Заметив на тропинке, шедшей к Райскому Саду, дымящийся разлом, полный грязи, открыла было клюв, но опоздала: черноволосый мужчина ступил босой ногой прямо в булькающий поток. Выругался, перескочил трещину, бережно удерживая на руках светловолосую девочку, которая с лукавой улыбкой закрывала ладошками его глаза.