И в какой-то момент ресурс заканчивается. Наступает выгорание. Депрессия. Кризис среднего возраста. Называй как хочешь. Суть одна: система даёт сбой. Конструкция трещит по швам. И в этот момент у тебя есть выбор. Можно испугаться, пойти к очередному «специалисту по ремонту», который поможет тебе снова замазать трещины, подкачать энергию, выдать новый набор инструментов для «улучшения». И ты вернёшься в свой дом, чтобы через пару лет всё повторилось снова, но уже с большей силой.
А можно увидеть в этих трещинах не катастрофу, а возможность. Шанс. Дыру, через которую наконец-то пробивается настоящий свет. Не тот, что от лампочки «позитивного мышления», а настоящий, слепящий, безжалостный свет реальности. И пойти в эту трещину. Расширить её. Помочь стене обрушиться.
Разрушение – это путь к честности. Пока ты «совершенствуешься», ты постоянно оцениваешь себя. «Достаточно ли я хорош?», «Правильно ли я медитирую?», «Продуктивен ли я сегодня?». Ты становишься и надзирателем, и заключённым в собственной тюрьме. В этом нет ни капли правды, лишь бесконечное сравнение с недостижимым идеалом.
Когда ты разрушаешься, оценка исчезает. Какая к чёрту оценка, когда всё летит в тартарары? Ты просто наблюдаешь. Вот отвалился пласт убеждений о том, какой должна быть «настоящая любовь». Вот рухнула стена представлений о «правильной карьере». Вот рассыпалась в пыль твоя роль «хорошего человека, который никогда никого не подводит». И под обломками ты начинаешь видеть что-то другое. Не идеальную картинку. А себя. Настоящего. Искалеченного, возможно. Испуганного, наверняка. Но живого.
Самосовершенствование – это анестезия. Оно обещает избавить от боли. Оно говорит: «Ты чувствуешь себя плохо, потому что ты несовершенен. Стань лучше, и боль пройдёт». Это ложь. Боль – это не признак несовершенства. Боль – это признак жизни. Это сигнал, что что-то не так. Что ты идёшь не туда. Что ты себе врёшь. Пытаться заглушить эту боль «улучшениями» – это как принимать обезболивающее при аппендиците. Симптом пройдёт, но ты умрёшь от перитонита.
Саморазрушение – это согласие на операцию без наркоза. Это готовность встретиться с болью лицом к лицу. Посмотреть ей в глаза и спросить: «О чём ты мне говоришь? Какую правду ты пытаешься до меня донести?». Да, это адски больно. Вскрывать свои раны, вытаскивать из них застарелые осколки чужих мнений, промывать их горьким раствором правды. Но только так возможно исцеление. Не «улучшение», а именно исцеление. То есть восстановление целостности.