Он кивает, делает шаг к двери. Останавливается.
– Тань, ты это… Прости.
Не отвечаю. Жду, когда хлопнет входная дверь. Когда повернётся ключ. Когда шаги стихнут в подъезде.
Дохожу до спальни, падаю на кровать. Пахнет его одеколоном. Хватаю подушку, прижимаю к лицу, чтобы заглушить рыдания.
Слёзы жгут глаза, подступают к горлу, но я не даю им пролиться. Он не заслужил моих слёз.
Лежу тихо, глядя в потолок. Рука невольно ложится на живот. Там, внутри, бьётся маленькое сердечко. Моя тайна. Моя надежда.
– Прости, солнышко, – шепчу, поглаживая живот. – Прости, что папа… что у нас так получилось. Но я тебя люблю. Очень-очень люблю. И всё у нас будет хорошо, вот увидишь.
Я справлюсь. Ради ребёнка – справлюсь.
И почему-то верю в свои слова. Верю, что всё наладится. Не сразу, нелегко, но наладится. Потому что теперь я не одна. Теперь нас двое.
Закрываю глаза и тут же проваливаюсь в сон.
Снится дом за городом. Белый, с красной черепичной крышей и голубыми ставнями. Вокруг сад. Яблони, вишни, сирень под окнами. И детский смех звонкий, счастливый, заливистый. Девчушка лет пяти бегает за бабочкой, а я сижу на крыльце и улыбаюсь.
Когда-нибудь этот сон станет явью. Обязательно станет.
Просто не с тем человеком, с которым планировала.
Просыпаюсь от настойчивого звонка телефона. За окном – сумерки. Неужели проспала весь день?
Тянусь к телефону, не глядя на экран. Виктор? Нет…
– Таня, дорогая, ты где пропала? – голос в трубке тёплый, с лёгким акцентом. – Я жду-жду, кофе уже три раза варила!
Луиза. Боже, я же собиралась ей позвонить! Она не должна пострадать из-за наших с Виктором споров.
– Луиза, простите, я… Я прилегла и уснула.
– Ой, милая, ты болеешь? Голос какой-то не такой…
– Нет, всё в порядке. Луиза, я хотела вам сказать… Мы не будем покупать дом, – говорить это больнее, чем казалось.
Молчание. Потом тяжёлый вздох.
– Танюша, дорогая, не по телефону такие вещи. Приходи, кофе попьём, поговорим. Расскажешь, что случилось.
– Мне кажется, не очень удобно…
– Всё удобно! – перебивает, но со всей своей армянской щедростью… – Я пирог испекла, с вишней, как ты любишь. И хачапури есть, свежие. Собирайся. Я жду тебя! – не позволяя сказать и слова, вешает трубку.
Улыбаюсь, впервые за все эти мучительные дни, но вскакиваю с кровати, услышав возню у двери и шаги в коридоре.