– Сколько капсул ещё не вывезено? – спрашивает он.
– Семь штук, – отвечает Калинин. – Должны были забрать на прошлой неделе, но транспорт не приехал.
Гуров тщательно осматривает одну из капсул. Стекло действительно покрыто изнутри тонкой металлической сеткой с множеством микроскопических отверстий. На дне капсулы он замечает небольшую стеклянную ампулу, заполненную бесцветной жидкостью.
– Что это за ампула?
– Понятия не имею, – пожимает плечами директор. – Профессор Эйнштейн сам устанавливал их перед упаковкой. Сказал, что это специальный консервант для научных образцов.
– Семён Петрович, я вынужден наложить арест на все эти капсулы. Они являются вещественными доказательствами по уголовному делу.
Лицо директора становится мрачным.
– Инспектор, но мы получили полную предоплату! Если не выполним заказ…
– Не беспокойтесь, государство компенсирует ваши убытки. Но эти капсулы не должны попасть в руки заказчика.
Гуров распоряжается запечатать склад и выставить около него постоянную охрану. Затем он возвращается в кабинет директора и проводит подробный допрос рабочих, имевших дело с загадочными капсулами.
Иван Степанович Петров, бригадир стеклодувов, рассказывает:
– Работа была непростая, барин. Стекло требовалось особой чистоты, без единого пузырька воздуха. А эта сетка изнутри… мы целую неделю возились, пока не добились нужного результата.
– Профессор Эйнштейн давал какие-то особые указания?
– Да, он очень строго следил за процессом. Особенно требовал, чтобы уплотнения были абсолютно герметичными. Говорил: «Даже молекула воздуха не должна просочиться внутрь». И ещё странное дело…
– Что именно?
– Он просил изготовить к каждой капсуле небольшое зеркальце, которое крепилось бы к внутренней стенке. Мол, для наблюдения за образцами.
Гуров хмурится. Зеркало в капсуле для мёртвых? Это наводит на мысли о старинных суевериях и оккультных ритуалах.
От Марии Фёдоровны Кузнецовой, работницы упаковочного цеха, он узнаёт ещё одну любопытную деталь:
– Профессор всегда приезжал в закрытом экипаже с занавешенными окнами. И сопровождала его такая дама… высокая, красивая, но холодная как лёд. Одевалась во всё чёрное и носила плотную вуаль.
– Вы не слышали, как её звали?
– Профессор обращался к ней «госпожа графиня». Она почти не говорила, только иногда что-то шептала ему на ухо по-немецки.