Элеонора Дузе. История и иллюстрации одной театральной революции - страница 16

Эудженио Барба я обязана инструментарием для анализа этих изображений, который был разработан в рамках его театральной антропологии и работы Международной школы антропологии театра, которую я посещала долгие годы. Труды Барба и Школа сыграли ключевую роль в моем становлении как исследователя. Моя признательность им безгранична. Я столь же многим обязана журналу «Teatro e Storia», его основателям – Фердинандо Тавиани, Фабрицио Кручани, Клаудио Мельдолези, Франко Руффини, Никола Саварезе – и последующим поколениям, важным для меня друзьям и коллегам, более или менее юным, живым и ушедшим.

Симоне Капула, Кьяра Крупи, Раффаэлла Ди Тицио, Дориана Ледже, Мари-Анж Мэр-Вигер, Саманта Маренци, Донателла Ореккиа, Джанандреа Пиччоли и Донелла Пиччоли, Фабрицио Помпеи, Франческа Романа Риетти, Андреа Скаппа, Франческа Симончини, Габриэле Софиа – всем им я благодарна за уточнения, информацию, критику и советы.

Я особенно благодарю своих первых трех читателей – Анну Кароччи, Сандро Кароччи, Джузеппину Де Сантис. Их мнение было очень важным для меня. Никто из троих не занимается театром – тем больше я им благодарна за терпение, ум и внимание.

Ил. 1. Крупный план Элеоноры Дузе в последнем акте «Дамы с камелиями». Это фрагмент фотографии По Одуара – фотографа, которого Дузе особенно любила в юношеские годы и который в 1890 году сделал целую серию, посвященную «Даме с камелиями». Именно «Дама с камелиями» запечатлена на всех фотографиях этой главы, и все они принадлежат Одуару, кроме отдельно оговоренных случаев. Одна из тем, которые я развиваю в подписях, касается техники. Несмотря на то что все фотографии сделаны в студии, позы Дузе и ее тело передают напряжение. Эти фотографии позволяют нам проанализировать признанную всеми способность актрисы создавать на сцене живую неподвижность и тот скрытый от глаз уровень использования языка тела и его напряжения, из которого рождались ее особые отношения со зрителями.

Харизма актера, то, благодаря чему он становится примером, наставником и ориентиром для других актеров, заключается не в переизбытке таланта, в основе лежит подозрение в непринадлежности к театру, таинственная способность актера выйти за пределы театра в тот самый момент, когда он является его безусловным участником <…> не любовь к театру делает из актера еще больше актера; актеры являются актерами, великими актерами, потому что они ненавидят театр.