– Вам, Дмитрий, не придется даже никуда ехать, – убедительно радовалась за него блондинка, строча что-то на розовом бланке. – Я сейчас напишу заключение, и вы с ним спуститесь на третий этаж. Идите-идите. Пока Сергей Маратович еще здесь. Я уже ему позвонила, он вас ждет.
Выпотрошенный, оглушенный Кутасов спустился по лестнице. На площадке третьего этажа оказалась черная металлическая дверь – практически стальная стена. Она отгораживала лифтовый вестибюль от коридора. Микка нажал на торчащую белой бородавкой кнопку звонка и задумался. Сегодня вечером ему нужно снова идти к куратору. Первое знакомство прошло скомкано, чиновник куда-то явно вознамеривался отбыть: он быстро провел короткий инструктаж, выдал документы и выставил подопечного за дверь… Да, еще пожурил за вихры на голове. Сегодня, надо полагать, процедура пойдет по порядку и может затянуться. Хотя Микке все равно спешить некуда. Какая разница… Однако почему никто не открывает, звонок вообще работает? Или это опять тест? Он постучал в глухую дверь костяшками пальцев.
– Чего? – за дверью стоял угрюмый толстяк в белой рубашке и темной жилетке. На круглом плече у него висела рыжая пистолетная кобура. Судя по брутальному виду, у него вполне могло быть где-нибудь припасено помповое ружье, как во вчерашнем кровавом телефильме.
– Здравствуйте. Вот здесь… – Микка протянул документы. – Мне сказали, на третий этаж, к господину… Арлазарову.
Охранник документы не взял, только посмотрел на Микку сквозь приопущенные веки недоброжелательным взглядом и чуть-чуть посторонился. Как позже выяснилось, другого взгляда в арсенале у него и не имелось.
– В зале сразу налево, – глухо сказал бугай.
Микка прошел по сумрачному, остро пахнущему мастикой холлу; кроме двустворчатых полупрозрачных дверей, в направлении которых кивнул охранник, здесь по сторонам еще находились и другие – малоприметные, но озираться было не с руки: охранник, конечно, смотрел в спину. Подойдя к матовым створкам, Кутасов толкнул рукой одну из них. Буквально нигде двери не открывались сами собой и к этому он уже начал привыкать. Куда труднее представлялось привыкнуть к особенностям местного гардероба – одежда и обувь оказались ужасно неудобными.
Сразу за створками Кутасов остановился. Он очутился в обширном, хорошо освещенном помещении, выходящем голыми окнами на обе, противоположные стороны здания. Здесь между бетонных колонн находилось несчетное количество столов и за ними сидели женщины. Все они держали возле уха трубки телефонов и что-то туда говорили. Гомон стоял соответствующий. Странно, что при этом еще по ту сторону дверей, в вестибюле, царила такая сонная тишина.