Если бы маг хоть когда‑то верил в чудеса, он посчитал бы это именно чудом, а так… Просто Хаггар Верас оказался чрезвычайно живучим и талантливым типом, за считаные секунды сумевшим найти брешь в ловчей сети, не позволявшей открывать порталы.
А вот тот факт, что он выжил после этого, стоило частью списать на беспрецедентное упрямство самого теневика и частью – на хорошую наследственность, наградившую мага отменным здоровьем. Истощенный магически до дыр в энергетической оболочке, израненный, потерявший много крови, он очнулся на пустынном диком берегу, откуда добраться до ближайшего жилья можно было недели за три.
Место это ему показал один из приятелей, чье имя Хаггар с трудом вспомнил, но вспомнил добрым словом. В далекие годы учебы они порой собирались здесь на дружеские гулянки: в конце лета Серое море прогревалось достаточно, чтобы купаться в нем было в удовольствие, крохотный, зажатый в скалах песчаный пляж отлично подходил для уютных посиделок, а небольшой грот позволял укрыться от непогоды. На свое счастье, попал маг именно в этот грот; в прилив пляж скрывался под водой, и вряд ли в своем тогдашнем состоянии он сумел бы перебороть стихию.
Он так и не сумел понять, почему в момент опасности в первую очередь подумал об этом диком месте, о котором не вспоминал со времен учебы. Но, пожалуй, так теневик вытянул единственный счастливый билет из тысячи: некому было искать его здесь.
На пятачке суши ничего не росло, разве что тонкий налет зеленых водорослей на камнях у входа в грот, но главная удача состояла в том, что в пещере имелся крошечный источник пресной воды. Даже не родник – сочащиеся сквозь породу капли, которые спасли ему жизнь. Следующим спасителем стала огромная колония моллюсков, обитающих на прибрежных камнях, и питающиеся ими крабы. И те, и другие, разбитые о камни, шли в пищу сырыми. Из‑за них приходилось подолгу находиться в воде, и раны потому заживали очень неохотно, хотя и не загнивали.
Последнему способствовала еще одна козырная карта, о которой Хаггар не сразу вспомнил: родовой перстень владетелей Верас, чудом добытый им в последние довоенные дни после побега из королевских застенков. Охотиться за бывшей любовницей и ублюдком маг не стал – не до того было, – но оставить им эту реликвию он не мог. Благо хранился перстень в тайнике, в городском особняке, а противники теневика не ожидали, что тот из тюрьмы первым делом явится именно туда.