– Г-г-группа, – начал Костя и отпил сок из пакета, – г-группа реактивного облома м-мудаков.
Ярик громко заржал.
– И так пойдёт, – я кивнул с улыбкой, – но вообще, как официально – группа реагирования особая мобильная.
– О, – Ярик поднял палец. – А давайте маски натянем, и в телестудию ворвёмся, мол, мы – ГРОМ, а вам всем, братки и прочие им сочувствующие – кабздец будет. И по ящику нас покажут.
– Не, – я помотал головой. – О нас знать не должны.
– Слухи-то пойдут, братан. Мол, мочит всех кто-то.
– Пусть слухи идут, – я кивнул. – Пусть боятся, чтобы ходили и пугались. Всем же лучше.
– Кстати, у меня вариант для названия есть, – начал говорить Валера.
Но закончить не успел. Мы услышали шаги и замолчали.
Вошёл полковник Некрасов в белом халате, накинутом на плечи. Морда – красная, злая, а увидев с нами Глеба – он аж зубами скрипнул.
– Ну чё, мужики, – неприятным голосом произнёс Некрасов, – да вы тут все в сборе, я смотрю. И ты здесь, Глебыч? – он глянул на подчинённого. – И кто мне…
– Пошли, выйдем, подымим, – позвал я и кивнул на окно, за которым видно аллею деревьев и скамейки, где можно посидеть, – обсудить кое-что нужно, Николай Иваныч. А то вопросов накопилось.
– Да уж не помешало бы всё обкашлять, – пробурчал он.
Мы вышли на улицу втроём. Некрасов поглядывал на Глеба, и парень немного опешил, но я его в обиду не дам, наш же он теперь. Брата и Костю оставил в палате, а то Ярик с Некрасовым поцапаются сразу. Это профессиональное, друг друга они не любят, поэтому почти не пересекаются.
Скамейки не красили давно. Белая краска облупилась, в некоторых местах кто-то вырезал ножиком матерные слова, пронзённые стрелами сердца и вечные обвинения, что «Петя – лох».
Стоящая рядом урна с мусором переполнена, в ней с горкой лежат стеклянные бутылки от лимонада и пива, вокруг валялись бычки, а перед скамейкой сплошной ковёр шелухи от семечек. Некрасов достал пачку красной «балканки», у Глеба был «Родопи». Хотя в последнее время он курит «Мальборо», но перед шефом решил достать чего-нибудь попроще, более подходящее для оперской зарплаты. Некрасов ведь не в курсе, что я хорошо приплачиваю всей группе, чтобы их не отвлекали думки, что денег вечно нет.
Некрасов сел на скамейку так, как сейчас принято – на спинку, поставив ноги на саму скамейку. Но доски обычно сами по себе настолько грязные, что иначе и не сядешь. Вот он сел на верхотуру, оглядел нас и закурил.