– Я заберу свои вещи и уйду. – злобно шипит Мосин, но опасливо делает шаг назад.
Катька хоть и маленького роста, но, уперев руки в бока, уверенно наступает, прижимая Игоря к скамейке. Ему ничего не остаётся как сесть на неё и теперь моя соседка нависает над ним и проговаривает:
– Ещё раз повторяю, Мосин, появишься тут и жизни рад не будешь. Помнишь Алиску с пятого этажа? – Игорь кивает, а Катька продолжает. – Хочешь, чтобы она рассказала полиции, что ты ей в лифте свои причиндалы показывал? А ей ведь тринадцать, Игорек! Ай–яй–яй!
– Я…. Да я…. Никогда… Ты совсем что ли, Долгова? – Игорь хочет встать, но Катька кладёт свою ладонь на плечо и снова припечатывает его к скамейке.
– А вот и проверим совсем я, как твоя маман, или нет. Вали отсюда! Твои шмотки по почте получишь. Адресок не сменил? Так и живёшь с мамашей?
***
У меня уже лицо болит от смеха. Мы с Катькой сидим у меня на кухне и под белое вино вспоминаем, как Игорь улепётывал от нашего дома, когда Катька пригрозила записать его в педофилы.
– Сейчас, наверное, мамочке жалуется. Скоро придёт и пальчиком тебе погрозит, Алёнка.
– Знаешь, когда я его у подъезда увидела, сразу подумала: как я только могла с ним прожить целый год? – признаюсь я.
Он на самом деле выглядел каким–то жалким. Помимо разочарования я ещё испытала отвращение к мужчине, с котором еще позавчера делила постель.
– Тебе совсем другой мужик нужен, Алён! – заключает Катька и наполняет наши бокалы вином. – Может кто–то у тебя на работе есть на примете?
– А у меня и работы то больше нет! Давай выпьем за нас! – поднимаю бокал.
Катька поднимает свой в ответ, и мы чокаемся.
– Что значит больше нет работы?
Ввожу её в курс дела про ещё одну выходу матери Мосина и про мою змею–начальницу Баранову, которая на моё место решила устроить свою подружку.
– Алёнка, а это же полный беспредел! У меня есть люди в трудовой инспекции! Нужно написать жалобу и тебя восстановят в должности.
Она явно настроена воинственно. И даже уже начинает что–то писать в своём телефоне.
– Не хочу я туда возвращаться. Как отрезало. После вчерашнего стресса я будто глаза открыла. Новую жизнь начать хочу.
– А я и не думала, что ты такой кремень. Ты хоть плакала из–за ухода Игоря? – неожиданно спрашивает Катя.
Отрицательно качаю головой. Мне кажется, что я всё выплакала тогда в парке, когда думала, что у меня онкология.