Пытаясь закончить этот разговор, я заставляю себя улыбнуться. Всё это не имеет значения. Если я хочу когда-нибудь получить разрешение на подкаст, нужно делать, что говорят. Но однажды «Что известно Хэйзел» прославится, и они начнут воспринимать меня всерьёз.
У них не останется другого выбора.
Я плетусь по лестнице в свою комнату и бросаю записную книжку на кровать. Она открывается на странице с Ночным Поганцем, и я пробегаюсь глазами по списку улик, которые успела собрать за предыдущие дни.
ЗАЦЕПКИ
Маленькие какашки – маленькая собака?
Никто не заметил – очень пронырливый.
Оставляет какашки специально – месть?
Иногда они рядом с почтовым ящиком. Может, это почтальон? Почтальоны вообще ездят с собаками в фургонах?
ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ:
РАЙАН МАККЕЙБ, 10 лет. Райана застукали за тем, что он всё лето подстригал кусты соседа, придавая им форму задницы. Он точно может быть Ночным Поганцем.
ЛИЗЗИ ОУЭНС, 15 лет. Лиззи живёт за углом и убирает за своей собакой, только когда её кто-нибудь видит. Может ли она строить козни мистеру Эндрюсу?
Третий пункт заставляет меня улыбнуться. Пусть я и ошиблась по поводу всех подозреваемых, но хотя бы в том, что мотивом была месть, я оказалась права. Вся округа знает, насколько мистер Эндрюс одержим своим газоном. Иногда по выходным он часами возится с травой, подстригает её и упаковывает в мешки. Собачьи какашки на лужайке – самый верный способ насолить такому человеку, как он.
Я вздыхаю, закрывая блокнот. Мне стоило бы чувствовать себя счастливой, перечитывая этот список, радоваться, что наконец раскрыла дело! Вместо этого я ощущаю лишь разочарование. Ведь мне и праздновать-то не с кем. Даже моя собственная семья считает этот «дар» лишь помехой. И, раз они запретили рассказывать кому-либо о разгадке, теперь мистер Эндрюс никогда не узнает про миссис Коркан и Эрни.
Сквозь стену доносится голос брата, возвращая меня к реальности. Слова разобрать не выходит, но судя по интонации, он чему-то радуется.
Я знаю, не стоит так делать, но, как обычно, искушение слишком велико. Перебравшись через кровать, я прижимаю ухо к стене. Слова звучат приглушённо, все их понять не получается, но те, что я расслышала, заставляют встрепенуться.
Кладбище.
Повисает долгое молчание. Сквозь стену проникают ещё несколько «м-м-м-хм-м». Потом Дэн говорит…