– Следующий момент: когда я освобожу вам рот, не вздумайте закричать. Иначе я вас крайне мастерски придушу. Поверьте, у меня с недавних пор очень богатый опыт в удушении, – поморщился я от своих же слов, вспоминая кошмары на алтаре.
Девушка теперь закивала гораздо интенсивнее. Я аккуратно освободил её рот, а та нервно полушёпотом начала молить:
– Г-господин… П-прошу вас… не убивайте… Я… не хотела вас потревожить… Я в-ваша сиделка…
– Я понял, что ты сиделка, – перебил я её. – Успокойся. Ответишь на мои вопросы и останешься жить. Красивых девушек я не убиваю. Даже коммунисток, – хмыкнул я своему отменному благородству.
– Но я не к-ко…
– Анна была со мной? – опять перебил я её и уточнил: – Девушка, которую, скорей всего, нашли со мной рядом.
– Г-графиня… да…
Я шумно выдохнул – Анна тоже жива. И я надеюсь, что жива и Алианариш.
«А вдруг в сознании только Алианариш, а Анну главный бог решил не оживлять?» – похолодел я от своих мыслей и тут же отмахнулся от них.
– Она в этом здании?
– Н-нет… В-выписалась из нашего г-госпиталя… четыре дня назад…
«Жопушки-воробушки… Её, наверное, уже определили в какой-нибудь агит-пансионат начинающих коммуняк…» – поморщился я и задал следующий вопрос:
– Сколько я здесь провалялся?
– С-сегодня… восьмой день… как вы поступили к нам.
– Куда увезли Анну?
На этом вопросе девушка слегка зависла и стала дрожать ещё сильнее.
– В-ваше благородие… п-простолюдинам неведомы дела аристократов… Её забрал князь-папенька… прошу… я не знаю… – всхлипнула она.
После этих слов я конкретно растерялся. Какой нахер папенька в Японии?!
– Где я нахожусь?! – прошипел я ей на ухо.
– С-специальный санкт-петербургский госпиталь… имени Малышевой… Для аристократов…
«Велиса меня нае… сильно обманула?!» – в крайней степени охренел я.
В эту секунду дверь открылась, и в палату вошли седой мужичок в белом халате и знакомый худощавый женский силуэт в деловом костюме с брюками.
– В-виктория… – выдохнул я, ещё больше округлив глаза.
Викины глаза тоже полезли на лоб, и она в растерянности поглядела на врача, а потом опять на меня, как на полного психа.
– Андрей… – начала она. – Как ты… себя чувствуешь? И… изволь спросить… зачем ты голый, держишь эту… девицу?
– К-хм… – вежливо кашлянул врач, сверкнув в меня фиолетовым свечением глаз. – Сдаётся мне, Виктория Владимировна, у Его благородия лёгкая дезориентация и сильный выброс гормонов, в сочетании с переполненным мочевым пузырём. Вот он и решил прикрыть срам Людмилой. Но, почему-то, не одеялом, – усмехнулся он в кулак.