– За те три года, что мы общались, я достаточно вас узнала… К сожалению, хуже, чем было необходимо. Так ревностно охраняют только свои личные секреты…– девушка зажмурилась и издала стон, – ваша чёртова машина буквально сверлит мой мозг… Я чувствую, как моя кровь стекает по проводам.
– Просто капелька попала вам на лицо…,– Шен-кар вынул носовой платок и аккуратно стёр струйку крови, пересёкшую лоб Светы,– так лучше?
– Да. Спасибо.
– Забавно… Ваш командир недавно тоже выдвинул мне обвинения и даже предлагал исповедоваться.
– Он неплохой аналитик. Думаю, он сразу заметил, что мы встретили единственного полковника и ни одного генерала. Судя по всему, вы и есть главный военачальник на этой планете. Могли бы взять себе любое громкое звание, но остались при своём… Скромняга! – девушка, прищурившись, посмотрела на своего собеседника, – о, да… Исповедь не помешала бы ни одному диктатору. В том числе и вам…
– Диктатура иногда необходима.
– Только если она направлена во благо, но чаще всего она лишь прикрывается благими целями, просто совершая насилие…
– Только диктатура насилия может эффективно управлять человеческими массами. Только диктатура насилия может конвертировать зло во благо и обеспечить прогресс для всех.
– Значит, ваша совесть спокойна на счёт всех тех миллионов трупов?
– Какая уже разница…– вдохнул полковник.
– Расскажите.
– Вы хотите знать эту историю?
– Да… Если это не помешает тому, чем мы сейчас занимаемся.
– Вовсе нет. Только, пожалуйста, Светлана, больше не надо плакать. Я так плохо переношу женские слёзы.
– Хорошо.
Шен-кар ещё раз осторожно вытер кровь с лица девушки и облокотился на спинку стула…
VII
Мы не появились на этой планете… Мы её только колонизировали. А та, что вы видели. Она наш дом… Была когда-то нашим домом. Теперь это кладбище… Они все были нашими братьями. Когда-то…
Когда колонисты поняли, что могут успешно справляться с местным климатом, подстроить под себя условия, наладить производство… Они захотели независимости. В нашем мире накопилось слишком много проблем и слишком много несправедливости, чтобы распространять их на две планеты. Они хотели жить иначе… По-своему. Более справедливо, как им казалось. Метрополии это, конечно, не нравилось. Она накладывала всё больше и больше ограничений, но раз за разом их обходили. Сырьё, технологии, энергия… Скоро всё стало собственным. И своя собственная жизнь. Более честная и более справедливая.