Нет, не надо, – ответила она, не отводя глаз от звезды.
Вот хорошо! – воскликнул малыш. – А то я всегда боялся, что булавка раскроется и проткнёт мне сердце!
Изабель улыбнулась сквозь слёзы: как наивен был этот страх по сравнению с реальной опасностью, чёрной тучей нависшей над маленькой кудрявой головкой.
Изабель почти не надеялась, что отцу и сыну суждено будет когда-либо встретиться. Тем не менее, следующим утром она отправилась к Мишелю Мартену и сообщила ему всю информацию о найденном ею в трабуле ребёнке, которую Мишель незамедлительно передал другим сотрудникам ОЗЕ, посещавшим транзитные лагеря. В тот же день она попросила у Себастьяна разъяснений по поводу произошедшего в Париже. Себястьян располагал некоторыми сведениями, и то, что он сообщил, повергло Изабель в шок.
Это была облава. Всех арестованных свезли на зимний велодром и продержали там несколько дней. Всех: женщин, мужчин, детей, стариков. Практически без еды и воды. И всё это сразу после Дня независимости! А потом развезли по лагерям вблизи Парижа.
Но почему?..
Почему? Ты спрашиваешь: почему? Изабель, это не первая облава, хотя и самая крупная, пожалуй. Мне сказали, многих евреев спрятали парижане, сорвав грандиозные планы бошей.
Себастьян, скажи мне, кто арестовывал этих людей?
Не догадываешься?
Французская полиция?
Она самая.
Наступила продолжительная пауза. Себастьян напряжённо всматривался в несущиеся по небу облака, он не решался поведать своей соратнице главную новость. Однако молчание затянулось, и оба чувствовали неловкость.
В лагерях под Парижем они долго не задерживаются. Ты знаешь, куда их потом отправляют? – спросил Себастьян, не глядя на Изабель.
Ты говорил, что в Польшу, в трудовые лагеря.
Я так думал раньше…
А теперь? Себастьян…
Видишь ли…, в Польше нет никаких трудовых лагерей. И в гетто их тоже не свозят.
Куда же?
В Польше недалеко от городка Освенцим есть лагерь. Его построили ещё в сороковом для осуждённых и военнопленных. Печально известный лагерь… Его можно называть по-разному, но, пожалуй, самое подходящее название для него сегодня – это лагерь смерти.
Изабель вздрогнула.
Ты хочешь сказать…
Я хочу сказать, что у попавших туда людей практически нет шансов. В особенности у евреев и цыган.
Их там… расстреливают?
Нет. Их там душат газом в специальных камерах. А трупы потом сжигают в огромных печах.