Лорингер решил поговорить с Егоровым лично.
– Здравствуйте, Геннадий Кузьмич. Прошу вас, – Лорингер показал Егорову на стул.
Это был мужчина среднего роста лет сорока пяти. Лицо волевое, взгляд жёсткий, сразу видно, что кадровый офицер.
Егоров сел.
– Я майор фон Лорингер. Представляю организацию «Цеппелин».
– Я уже имел честь слышать о Цеппелине, господин майор. Нас информировали об этом.
– Вы по своему званию подполковника являетесь вторым после подполковника Гиля.
– Но я и Гиль бывшие подполковники, господин майор.
– В новой армии вы не будете понижены в звании, господин подполковник. Скорее наоборот. Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Готов ответить.
– Вы член ВКП(б)?
– Был. Иначе в Красной Армии я не продвинулся бы дальше старшего лейтенанта.
– Но в вашем деле вы указали, что ненавидите большевизм. Однако служили ему и довольно хорошо служили, господин подполковник.
– А разве в СССР у меня был выбор? Я поначалу верил в социализм. Сомневаться я стал после 1937 года. Тогда арестовали моего друга.
– Друга? В деле этого нет.
– Я говорил только о себе, не о своих друзьях.
– И что случилось с вашим другом? – спросил Лорингер.
– Он был арестован летом 1937 года. Служил под началом армейского комиссара 1-го ранга12 Гамарника13.
– Фамилия вашего друга?
– Аронштам Лазарь Наумович. Армейский комиссар второго ранга.
– Еврей?
– Да, – признался Егоров. – Он был старше меня и знал моего отца. Еще по Гражданской войне. Я уважал этого человека. Его арестовали после того, как Гамарник покончил жизнь самоубийством. Расстреляли в 1938 году.
– И это заставило вас ненавидеть большевизм?
– Это было началом переосмысления того, что происходит со страной. Затем уже в плену я узнал о приказе Сталина «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставления оружия врагу»14. За нас стали карать наших жен и детей. Но разве мы были виноваты в катастрофе лета 1941 года?
– И вы приняли ответственное решение сражаться на стороне Германии?
– Да. Я готов сражаться с большевиками.
– Хорошо, Геннадий Кузьмич. На сегодня вы свободны.
– Это все, господин майор?
– На сегодня все.
Егоров покинул кабинет и Лорингер еще раз прочитал дело. Сведения, которые дал Егоров, нуждались в проверке. Но сам бывший подполковник произвел на майора хорошее впечатление.
Лорингер вызвал адъютанта: