Попроси меня. Т. IV - страница 4

.

Царь не терпел неправды. Раз в его присутствии один иноземный офицер разоврался о сражениях, в которых он бывал, и о подвигах, которые совершил. Пётр слушал, слушал его, потом плюнул ему в лицо и отошел в сторону. Пётр был единственным из монархов, кто начинал службу барабанщиком и получал очередные повышения в чинах за реальные успехи на поле брани: за овладение Азовом, за Полтавскую викторию. Пётр был прост в общении, часто принимал приглашения на крестины, в том числе и от рядов гвардейцев, запросто беседовал с мастерами.

Датский посланник Юст Юль так отзывался о Петре, встретившись под Нарвой. «По приезде, Царь тот час же вышел, чтоб посетить старика Зотова, отца Нарвскаго коменданта. (Зотов) некогда состоял его дядькою и в шутку прозван им патриархом. Казалось, царь очень его любил1… / При нем не было ни канцлера, ни вице-канцлера, ни (какого-либо) тайнаго советника, (была) только свита из 8-ми или 10-ти человек. (Он) равным образом не вез с собою никаких путевых принадлежностей – (на чем) есть, (в чем) пить и (на чем) спать. Было при нем несколько бояр и князей, которых он держит в качестве шутов. Они орали, кричали, дудели, свистали, пели и курили в (той самой) комнате, где (находился) царь. А он беседовал то со мной, то с (кем либо) другим, оставлял без внимания их орание и крики, хотя не редко они обращались прямо к нему (и кричали) ему в уши. / (Царь) очень высок ростом, носит собственные короткие коричневые, вьющееся волосы и довольно большие усы, прост в одеянии и наружных приемах, но весьма проницателен [и] умен2… / Царь, как главный корабельный мастер (должность, за которую он получал жалованье), распоряжался всем, участвовал (вместе) с (другими) в работах и, где нужно было, рубил топором, коим владел искуснее, нежели все прочие присутствовавшие (там) плотники. Бывшие на верфи офицеры и другие лица ежеминутно пили и кричали. В боярах, обращенных в шутов, недостатка не было, напротив, их (собралось здесь) большое множество. Достойно замечания, что, сделав все нужныя распоряжения для понятия (фор-)штевня, Царь снял пред стоявшим тут генерал-адмиралом шапку, спросил его, начинать ли, и (только) по получении утвердительнаго ответа (снова) надел ее, и затем принялся за свою работу. Такое почтение и послушание Царь выказывает не только адмиралу, но и всем старшим по службе лицам, ибо сам он покамест лишь шаутбенахт. Пожалуй, это может показаться смешным, но, по моему мнению в основании (такого рода действий) лежит здравое начало: Царь (собственным примером) хочет показать прочим Русским, как в служебных делах они должны быть почтительны и послушливы в отношении своего начальства. / С (верфи) царь пошел в гости на вечер к одному из своих корабельных плотников3… / Вообще. в числе его придворных нет ни маршала, ни церемониймейстера, ни камер-юнкеров, и аудиенция моя скорее походила на (простое) посещение, нежели на аудиенцию. Царь сразу, без всякого (обмена) предварительных комплементов, начал говорить о важных предметах и с участием вице-канцлера стал обсуждать государственныя дела. При этом, не соблюдалось никакого порядка, мы то прохаживались взад и вперед по комнате, то стояли на месте, то садились4… / Царь охотно (соглашается) бывать маршалом на свадьбах, чтоб не быть вынужденным подолгу сидеть на одном месте: вообще продолжительное занятие одним и тем же делом (повергает) его в состояние внутреннего беспокойства… / Царь в течение некоторого времени, против своего обыкновения, безвыездно сидел дома, чтобы лечиться… (Царь) часто развлекаться точением и, путешествуя, возит станок за собою. В (этом) мастерстве он не уступит искусснейшему токарю и даже достиг того, что умеет вытачивать портреты и фигуры. (При моем посещении) он временами вставал из-за станка, прогуливался взад и вперед по (комнате), подшучивал над стоящими кругом (лицами) и пил (с ними), а также (порою) разговаривал то с тем, то с другим, (между прочим) и о самых важных делах, о каковых удобнее всего разговаривать (с Царем именно) при подобных случаях. Когда (же) Царь снова садился за станок, то принимался работать с таким усердием и вниманием, что не слышал что ему говорят и не отвечал, а с большим упорством продолжал свое дело, точно работал за деньги и этим трудом снискал себе пропитание. В таких случаях, все стоят кругом него и смотрят, (как он работает). (Всякий) остается у него, сколько хочет, и уходит, когда кому вздумается, не прощаясь»