Где звёзды стыли. Всеслав поднял сталь
Над головой, в грохочущую даль,
И стал живым громоотводом, целью
Для копий огненных, что били с ленью
Пока ещё по дальним шпилям крыш,
Вгоняя в трепет полуночную тишь.
И он воззвал, но не к богам забытым,
А к силе, что спала в клинке отлитом.
«Проснись, клинок! Прими небесный дар!
Пусть в жилах запылает тот пожар,
Что выжжет скверну, что разрушит чары!
Прими же гнев небес, прими удары!»
И будто вняв словам, металл ожил —
По рунам пробежал магический пыл.
И небо треснуло! Слепящая черта
Ударила с размаху в сталь меча!
Мир ослеп, оглох. И Всеслав, объятый
Столбом огня, как будто был распятый
На лезвии небесного луча.
Он закричал, но крик его свеча
На фоне рёва бури не зажгла.
Лишь рукоять горячая прожгла
Ладонь до кости. Но он устоял.
Он силу принял, он её впитал.
И меч гудел, и руны в нём пылали
Не синим светом, как они сверкали
В покое, – нет, слепящим, белым днём!
Он был теперь заряжен тем огнём,
Что дан был молнией. И воин, шаткой
Походкой, вниз спускался по украдкой,
Неся в руке частицу ярой грозы,
Чтоб сжечь дотла источник зла и слёз.
[22.06, 08:44] brainxd555: Сказание о мире под расколотым небом
[Песнь X: В логове врага]
Спустившись вниз, в густую темноту,
Где храм хранил свою немоту,
Он двинулся к алтарной части, зная,
Что там, за дверью, ждёт его резная
Икона-клетка. Меч в его руке
Не обжигал, но в каждом волоске
На теле чувствовался жар и сила,
Что в нём гроза на время поселила.
Он шёл бесшумно, как ночная рысь.
Но мысли в голове его неслись:
«А что, коль мастер ошибался в чём-то?
И я разрушу лик святой, и шёпотом
Меня проклянут люди на века?»
Но тут же память, будто бы река,
Вернула образ матери больной
И город, что стоял полуживой.
Сомненья прочь! Он подошёл к дверям,
Что вели в ризницу. И тут же к двум теням,
Стоявшим на часах, он обернулся.
Но прежде чем хоть кто-то шевельнулся,
Он нанёс удар. Не лезвием клинка —
А рукоятью. И наверняка
Охранники уснули крепким сном,
Не видя меч, пылающий огнём.
Толкнул он дверь. И в полумраке зала,
Где лампада тусклая мерцала,
Увидел он её. Икону ту.
Она висела в красном углу,
И лик на ней был дивен и прекрасен.
Но взгляд её был пуст и безучастен.
И холод шёл от тёмного чела,
Как будто смерть сама её писала.
И в этот миг раздался голос сзади,
Спокойный, тихий, в бархатном наряде
Слов едких: «Я так и знал, что ты придёшь.