– Но болезнь же настоящая? – не унималась Леночка. – Значит, надо лечить.
– Само пройдет, скорее всего. Пацан подрастет, сменятся интересы. Появятся друзья, подружки. Желание быть в центре внимания мамы заменится другими ценностями. Как правило, все болезненные в детстве дети чудесным образом излечиваются в подростковом возрасте.
Он швырнул окурок в урну и хлопнул за собой дверью машины скорой помощи.
Горизонт пылал алым восходящим солнцем.
– Похоже, сама сиганула. Жителей соседних домов опрашиваем… Но напротив река, вряд ли кто-то что-то видел. С того берега далеко, – отчитывался молоденький розовощекий лейтенант, теребя планшет в руках. – Личность установлена. Вот.
Самбуров едва глянул в паспорт. Он знал эту личность. Не далее как три дня назад он собственноручно привел ее домой к родителям. На ней даже одежда была та же. Ну или такая же. Черт разбери этих подростков с их странной одеждой.
Подполковник перевел взгляд на распластанное на земле тело, возле которого суетились полицейские, судмедэксперты, щелкал затвором фотоаппарата фотограф. Несмотря на изнурительную, слепящую жару, собралась немалая толпа. В этом году краснодарское лето, похоже, задалось целью выжечь все живое. «Дубайское лето зашло не в ту дверь», – говорил его приятель.
Подполковник отвлеченно рассматривал поломанные конечности, согнутые в неестественном положении, сильно вывернутую вбок голову, из-под которой растеклась темная лужа, уже подсыхающая на июльском дневном солнцепеке. Из толпы явственно доносилось:
– Подростковая суицидальность.
– Группы смерти…
– Синий кит…
«Знающий нынче народ, – подумал Григорий. – Информированный. Специалистов на любой вкус хоть отбавляй: вирусологи, психологи, военные аналитики, врачи».
– Она с балкона в подъезде спрыгнула, на двенадцатом этаже. Там ведро перевернутое и следы… – продолжал участковый. – Телефона нет. То есть мобильник не установлен так, чтобы можно было снимать. Он просто в кармане был… и разбился. Она не вела трансляцию своего падения.
От этих слов Самбурова передернуло.
К ним подошла хмурая Кира Вергасова, специалист по психопатологии, посмотрела на Григория и кивнула, отвечая на его немой вопрос.
– Сама, – произнесла девушка вслух. – Прыгнула-то сама…
В ее словах слышались сомнение и удивление. Кира посмотрела в сторону реки. Сияющая на солнце вода резала глаза. Сверкающие небо, река и противоположный берег сливались в единое пятно.