.
На нравственный подъем (не духовный, из-за своей невежественности) народонаселения, бесспорно, влиял пример многих церковных служителей. Кроме патриарха Гермогена и митрополита Филарета стяжали известность своими подвигами во имя преданности Православию и любви к Родине: архиепископ Феоктист Тверской, удержавший свою паству в верности присяге В.И. Шуйскому, а затем замученный поляками, взявшими его в плен; Иосиф Коломенский, которого приковал к пушке полковник Лисовский; Сергий, архиепископ Смоленский, принявший смерть в польских узах и митрополит Новгородский Исидор, благословлявший в городской стене подвиг отца Аммоса, оборонявшегося на своем дворе от шведов, пока он ими не был сожжен.
Православная церковь всегда культивировала Бога как эталон угрюмости. Поэтому и в тяжелые времена Смуты о возможности другой стороне взаимоотношений с Богом у русских людей мысль не возникала, воспринимая идею аскетизма для снятия греха как должное, тем самым лишь невидимым образом включая действие мистического обожествления.
В своем мировоззрении православие (соответственно, и католичество) переврало положение Библии, где повествуется о единственном способе снятия, избавления от греха – это приход к Богу, т. е. налаживания с Ним отношений, союза, чему только способствует понимание желание Бога, принятие спасения Христа, и не более того. В Библии существует единственное место, указывающее на положительную сторону лишь умеренного ограничения – «сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста» (Марк 9:29), но никакого отношения к призыву к жесткому аскетизму оно не имеет, не говоря уже о словах самого Бога, передаваемые через пророка Исаию (58:5): «Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу?»
Аскетизм является неотъемлемой частью православной церкви, который культивируется ею для основной части населения в определенных умеренных рамках, но как эталон, уже своим существованием идеи в виде монастырей, внутренне выдвигается требование максимума для т. н. особо призванных богом… – для выбора направления движения страны. Естественно, в тяжелые времена Смуты значение аскетизма увеличивалось и, направляемое многими «идеологами» этого движения, достигало именно этого пика. Например, сын боярина князя Ивана Бельского, Галактион Вологодский, приковал себя к стене цепью в своем затворе, которая не позволяла ему ложиться для сна. Галактион предсказал, что Вологда будет разорена поляками, которые нанесли ему столько увечий, что он умер от них через три дня.