Прошли годы, у Великой подрастал сын, она вернулась в журналистику и общению с коллегами. Объявился в контактах и тот самый преподаватель Юрьевич, который и пригласил её на тренинг. Поездка была сплошной провокацией: тема о птичьем гриппе, разговоры о шабашах и прочей мистике под винишко. Кто и для чего её "сканировал" она догадалась. Уже тогда для большой игры нужны были сильные и думающие фигуры.
– Что такое плебисцит?– спросила Волшебница бывшего преподавателя за несколько лет до Воссоединения.
– Какое некрасивое слово. Это референдум, народное голосование по особо важным вопросам. А с какой целью ты интересуешься?
– Да так, для дела надо. Всё хотела у Вас спросить: какая у Вас религия? – уклончиво сменила тему.
– Бог есть любовь. Я не считаю, что в общении со Всевышним нужны посредники. А ты эзотерикой увлекаешься?
– Случается, – мысленно улыбнулась Великая.– Вот что-либо напишу и сбывается. Это как в религии: стараюсь без фанатизма.
– Помнишь в «Мастере и Маргарите»: бойтесь своих желаний, они имеют свойство исполняться.
– Желания можно и переписать при желании. Разжелать и отпустить, если они идут вразрез с Великими делами, – Волшебница продолжила беседу без «спойлеров».
–Ты интересный собеседник и говоришь – подумав, не то, что некоторые, – зачем-то «реверансил» Юрьевич.
Общение продолжилось, правда, не совсем в прямолинейном варианте. В так называемых "друзьях" появился Стелс из Питера, который предлагал переписываться и общаться явно с определённой целью. Кто и куда кого вербовал, кто что задумывал, зачем постоянно появлялась фраза: "Лучше бы ты была не отличницей, а удовлетворительницей" – тоже понятно. Вот только правила в этом общении устанавливала как раз она: были ссоры (для проверки реакции собеседника, который чуть что выдавал "укушу"), разговоры об устройстве Вселенной (кто себе какую планету якобы забронировал), рассказы о познаниях энергоинформационного поля и владении определёнными практиками (суггестией, ноэтикой, ритмологией), о вкусовых предпочтениях, мерах выпитого и конечно же о любви. Был намёк и на тантричность. Обожгла она его своими сильными и устойчивыми эмоциями, а вернее – гневом, а потом – безразличием. А он оценил её за индивидуальность, способность правильно делать прогнозы и прочие нечудачества. Хотя сам он чудил на фоне нереализованности, хотя себе никогда в этом бы не признался. А Абсолютная – вынудила.