Зейрек, не отрываясь от экрана, вставляет: – У него взгляды с таймингом.
– У него вообще всё с таймингом, – замечает Минди. – Он, наверное, и спит по чек-листу.
Я едва улыбаюсь. Лаурен – наш старший брат. Человек из железа и принципов.
Он старше всех нас. Не ругается. Не матерится. Не поддаётся. У него всё по схеме. Свои законы. И он сам – их верховный суд.
Мы с Минди – фейерверки рядом с библиотекой. А он – библиотека, где на входе охранник.
Иллейна чуть улыбается – немного виновато, но без неловкости. Я чувствую: в ней что-то шевельнулось, но она ничего не говорит. И не нужно.
Минди вздыхает и театрально поднимает бокал: – Всё. Я сказала, что хотела, собрала реакции, убедилась, что меня всё ещё терпят. Можно жить дальше.
– Ты даже не дала нам вставить слово, – говорю я с кривой улыбкой.
– А вы знаете, у меня разговоры не ради диалога. Я – как трейлер. Быстро, громко и без подробностей.
– Я бы сказал, “как петарда в ванной”, но ладно, – бормочет Зейрек.
– Прекрасно, – тянет Минди. – Оставляю вас переваривать мою эмоциональную пыль. Иллейна, если что – звони. Кай, не скучай. Зейрек, ты всё ещё секси.
– Спасибо. Буду перед зеркалом это повторять, – кидает он небрежно.
– Пока, бестии. Я пошла покупать свечи и плакать под грустную попсу, – говорит она и отключается.
Я кладу телефон. Подтягиваю плед. Прижимаюсь к плечу Зейрека. Он ничего не говорит – просто продолжает гладить меня по бедру. Его пальцы двигаются чуть медленнее. Сон подкатывает незаметно. Без щелчка. Без границы.
Словно мысли вытекают сквозь подушку. А с ними – и я.
Сначала – тепло.
Мягкое. Плотная, вязкая тьма, в которой нет страха – только бесконечная, усталая тишина. Никаких картинок. Ни снов, ни голосов. Только… отсутствие.
Но потом что-то меняется.
Сначала – запах.
Резкий, живой, как удар. Сырая древесина, листва, земля после дождя. Это не мой плед. Не квартира. Не утро с ароматом кофе и постельного белья. Это совсем другой воздух. Насыщенный. Чужой. Я чувствую его ещё до того, как осознаю, что снова дышу.
Потом приходит свет. Он не из окна.
Он рассеянный, зелёный, странно дрожащий – как будто солнце спряталось за тысячами листьев, и весь мир залит мягкой, мерцающей полутьмой. Тени движутся. Ветер шевелит траву. И я понимаю: я слышу каждое дуновение.
Я не дома.
Моё тело чувствует это раньше, чем ум.