Усыпальница, которая находилась рядом с дворцом, была своего рода храмом. Мы всегда уважали своих предков и поэтому относились с почтением к подобным местам.
Спустя некоторое время я почувствовала непреодолимую потребность посетить своих родителей. За все это время я ни разу не наведывалась к ним. Вечером, когда никто не следил за мною, я прокралась в королевскую усыпальницу. Шагая по каменной дорожке, ведущей к финишной черте, вдруг кто-то взял меня за руку.
– И куда это вы собрались? – знакомый голос прозвучал прямо у плеча.
– Рик?! – я резко обернулась, пытаясь высвободить руку. – Что ты здесь делаешь?
– Чувствовал, что вы сюда придете, – ответил он, не ослабляя хватки. Его пальцы были теплыми и твердыми.
– Хватит! – воскликнула я, и в голосе прозвучала сталь. – Я уже не та маленькая девочка, что ревела навзрыд и пряталась за чужими спинами.
– Понимаю, но… – он колебался.
– Тогда отпусти!
– Хорошо, – Рик наконец разжал пальцы, но его взгляд был серьезен. – Но вы должны пообещать, что сразу вернетесь во дворец. Без промедлений.
– Хорошо, хорошо, обещаю! – нетерпение заставило меня поторопиться.
– Тогда я уйду. Но буду ждать вас… дома, – на его губах мелькнула теплая, но тревожная улыбка, прежде чем он растворился в вечерних сумерках. Стоя одна в тишине усыпальницы, я ясно осознавала: Рик переживал обо мне сильнее, чем кто-либо в этом замке. Сильнее, пожалуй, чем кто-либо во всем государстве.
Я остановилась на пороге храма, проследив взглядом его удаляющуюся фигуру. Лишь когда убедилась, что он действительно ушел, я решительно переступила порог. Вдруг меня окутал запах жасмина, сандального дерева и чего-то сладкого, похожего на фрукты. Вошла я в огромный зал, окрашенный в золотистые тона, где на стенах висели портреты моих покойных родителей. Слева был портрет отца, а справа – матери. Чуть ниже портретов находилась каменная полочка, на которой стояли вазы, наполненные благовониями. В центре зала на подставках лежали мечи в ножнах – именно те мечи, которыми они обладали в последние мгновения своей жизни.
Я опустилась на колени на подушку, прижатой к полу. Сложив ладони, я поклонилась, чтобы выразить свое почтение.
– Мама, папа, я здесь. Я преодолела себя и пришла. Это мой первый визит, пожалуйста, не сердитесь сильно, – прошептала я с дрожью в голосе. Мои слова расходились по всей усыпальнице, оставляя эхо в воздухе.