Библиотека современной литературы. Выпуск 7 - страница 29

Шрифт
Интервал


На все устои и прогнозы.

«Две тысячи двадцатый год…»

Две тысячи двадцатый год,
Весна пришла, с ней – пандемия,
Планета стонет – Mamma Mia.
И в изоляции народ
Пьёт пиво и читает сказки,
И лица спрятались под маски,
Никто не знает, что нас ждёт.
Работа в хлам, сосед в больнице,
А виноват кто? Мыши, птицы?
Иль кару нам послал Господь?
Раздавлен дух, страдает плоть,
Оставшись нынче без движенья,
Вакцины нет! Все достиженья
Науки сводятся к нулю,
На сон похоже. Но не сплю!
О Господи, спаси народ,
В две тысячи двадцатый год.
Коронавирус – это жуть,
Он обнажил больную суть.
Что делать? – вечности вопрос,
Имеем право мы на sos?
Или кричать пришла пора
Коронавирусу «ура!»,
Чтоб очевиден стал ответ —
Ни до чего нам дел уж нет.

Локдаун 2020 года

Весна под маскою ковида,
То ли для дела, то ль для вида,
Но что-то явно тут не то,
И холодно. Хожу в пальто,
В том, что ходила я зимой,
Рвёт ветер, дождик проливной,
Порой свинцовый хлещет град,
Не греет солнце, люди спят
В своих домах, как мыши в норах,
Коли не спят – бранятся. В ссорах
Проводят бедные досуг.
Ждут с нетерпеньем вести: вдруг
Проснутся – пандемии нет!
И жизнь бурлит, и солнца свет
Стирает тот кошмарный сон.
А был ковид? Приснился он…

Жизнь в маске

От инсультов умирают,
Барахлит порой мотор,
Рак нередко нас хватает,
Объявляя приговор,
И от палочки от Коха
Ты хорошего не жди,
Да, болеть, ребята, плохо,
Но, кто знает, подскажи,
Почему туберкулёзник
Шёл без маски, пил ситро,
Хоть болезнь его заразна,
Он катался на метро,
Почему медичкам жалче
Тех, кому грозит ковид?
Этот выбор что-то значит? —
Спросит каждый индивид.
Может, дура я, конечно,
Но статистика смертей —
То итог, что жизнь не вечна,
Но ковид не первый в ней!
И не в жалости тут дело,
И другой тут интерес,
Вот о нём я б знать хотела,
Но все знанья – тёмный лес.

Казанская трагедия, 2021 год

Они ушли на вечные каникулы,
Казанские девчонки и мальчишки,
А нам на долю испытанье выпало
Экзамен сдать, экзамен трудный слишком.
И каждый пусть себе ответит сам,
Как среди нас такое зло таится?
Он, вроде, не бандит, не хулиган —
Безжалостный, расчётливый убийца.
Как мы могли такое допустить,
Какая почва это зло питала?
И как нам с этим горем дальше жить?
Ведь их не стало, их совсем не стало…
Они своих уж не родят детей,
Их матерям восполнит кто потерю?
Нельзя нам допускать таких смертей,
Задача наша – то презренье к зверю,