С другой стороны, сам дом был старым, а близость к станции метро делала этот район привлекательным для застройщиков. Пройдёт совсем немного лет, прежде чем на этом месте появится очередной элитный жилой комплекс.
Женщина немного помолчала, решая, что следует ещё сообщить.
– Дочь унаследовала от меня талант вживаться в любой образ. Молодёжная субкультура. В подростковом возрасте она какое-то время она становилась готом. Хорошо, что не панком с ирокезом и пирсингом на мыслимых и немыслимых частях тела. Этого бы моё сердце точно не вынесло. Но при этом она не доставляла особых хлопот и не попадала в неприятности. А внешний вид… Он, как умело наложенный грим, чтобы слиться с окружением, не привлекать к себе ненужное внимание. И хотя у неё хорошая способность к адаптации, ей всё равно нужен страж. Страж, который станет ненавязчиво приглядывать за ней.
Слово «страж» в этом контексте звучало архаично.
– Вы хотели сказать «телохранитель»? – вежливо поправил её Игорь. – В этом я точно помочь не могу. Мы просто работаем вместе с Викой.
Тонкие длинные пальцы застучали ноготками по подлокотнику кресла.
– Не телохранитель. Тот всегда находится рядом, как привязанная к ноге гиря каторжника. Девочка должна чувствовать себя совершенно свободно, но в то же самое время знать, что ей есть, к кому обратиться за помощью в трудную минуту.
Похоже, женщина сообщила всё, что хотела и теперь ждала ответа от Игоря.
– Ирина Павловна, я не собираюсь вмешиваться в ваши семейные дела, но первое, что приходит на ум – Вике уже давно пора замуж. Ведь ей двадцать четыре года. В этом возрасте большинство девушек создают семью. Тогда и у вас будет меньше оснований для беспокойства, зная, что о ней заботится муж и она сама заботится о ком-то. Одиночество никого из нас не делает лучше.
Это явно был не тот ответ, который ждала женщина. Пальцы обхватили подлокотники кресла, раздался стук колец о дерево, и она немного подалась вперёд.
– Как можно отдать такую жемчужину неизвестно кому?!
У Игоря возник позыв закатить глаза к небу, но он сдержался.
– Отдать? В вас сейчас говорит материнский эгоизм. Ваша дочь уже давно выросла, но вы не хотите это признать. В каком возрасте выходили замуж девушки в восемнадцатом-девятнадцатом веках? Уже после двадцати они получали прозвище «вековуха» или «прокисшая невеста». Только в слове «холостяк» для мужчины не было ничего оскорбительного. Да, в наше время некоторые девушки нередко до тридцати делают карьеру и лишь потом создают семью, но это не-нор-маль-но.