Ритуалы, связанные с этими приметами, просты, но глубоко символичны. Манэки-нэко размещают в домах или магазинах с особым вниманием к её положению: фигурку ставят лицом к входу, чтобы она «приманивала» удачу. В некоторых случаях её украшают красными лентами или колокольчиками, которые усиливают защитные свойства, согласно синтоистским традициям. Уход за фигуркой, например, её чистка, считается важным, чтобы сохранить её силу. Для хацу-юмэ ритуалы начинаются до сна: в новогоднюю ночь могут класть под подушку изображение «семи сокровищ» на корабле, так называемого такарабунэ, чтобы привлечь счастливый сон. В некоторых регионах едят блюда, связанные с благоприятными символами, например, баклажаны, чтобы усилить вероятность доброго предзнаменования. Эти действия, хотя и не гарантируют результата, создают атмосферу надежды и сосредоточенности на будущем.
Психологически манэки-нэко и хацу-юмэ выполняют важные функции. Манэки-нэко, с её дружелюбным образом, вызывает чувство уюта и оптимизма, что особенно ценно в условиях экономической неопределённости. Её присутствие в магазине или доме снижает тревогу, создавая ощущение, что удача близко. Хацу-юмэ, напротив, помогает структурировать ожидания от нового года. Сосредоточенность на благоприятных символах, таких как Фудзи, побуждает к позитивному мышлению, что психологи связывают с улучшением настроения и мотивации. Исследования показывают, что ритуалы, связанные с приметами, активируют в мозге чувство контроля, даже если их эффект субъективен. Эти верования отражают японскую культуру, где гармония и внимание к деталям играют ключевую роль.
Культурно манэки-нэко и хацу-юмэ подчёркивают японское стремление к равновесию между материальным и духовным. Манэки-нэко, как символ удачи, связан с буддийскими и синтоистскими представлениями о том, что природа и животные могут быть посредниками божественного. Хацу-юмэ, с её акцентом на снах, отражает веру в связь между сознанием и космосом, укоренённую в синтоизме, где мир пронизан духами. Эти приметы сформировались в обществе, где природа и сезоны определяли ритм жизни, а ритуалы помогали справляться с неопределённостью. Буддизм, пришедший в Японию в VI веке, добавил философский слой, сделав сны и символы, такие как кошки, частью духовной практики. Эти верования, хотя и трансформировались с урбанизацией, сохраняют свою силу благодаря их простоте и универсальности.