Февраль взял уверенный курс на весну, дороги растаяли, тротуары чернели мокрым асфальтом, зимних радостей становилось всё меньше и меньше с каждым днём. Горка, извиваясь и петляя между деревьями, тянулась от края обочины до самой середины детской площадки. Но теперь, зияя чёрными проталинами, она больше не подпускала к себе любителей скатиться с неё на санях. Лёгкая печаль об уходящей зиме быстро перерастала в радость о заканчивающихся холодах.
Иногда по утрам выпадал лёгкий снежок, позволявший мамочкам, бабушкам и дедушкам докатить внучат на санках до детского сада, но в обеденное время набиравшее свою силу солнце беспощадно топило остатки снежной роскоши, напоминая о том, что вечером чаду придётся идти домой из сада самому − без саней.
Гордо припарковавшись у подъезда и с трудом оторвав пятую точку от тёплой подстилки, трёхлетний Ванечка начал своё восхождение на третий этаж – к бабушке. Комбинезон мешал ступать легко и свободно, заставляя трудиться над преодолением каждой ступеньки. Сзади за сыночкой терпеливо шагала мама, с утра наряженная и надушенная, на каблуках, с причёской и макияжем, с дамской сумкой в одной руке и Ваниными санями в другой. Подстилка всё время пыталась покинуть санки, чем весьма огорчала маму, которой сумка явно мешала её поправлять. Шествие медленно продвигалось вверх по лестнице. И вот он − желанный этаж! В открытой двери стоят улыбающиеся бабушка и дедушка, выстроившись в проёме, словно придворные, ожидающие своего короля.
Мама упорхнула на работу, ежедневная церемония торжественной встречи внука закончена, сапожки и варежки водружены на батарею. Ванин день начался. Днём он поедет с дедом и бабушкой по делам, а вечером мама вернётся, мучительный спуск с санками завершится, и он снова, усевшись в них поудобнее, отправится домой.
В тот день мама вернулась с работы раньше, она была весёлой и сказала, что сегодня они пойдут домой в обед, потому что появились интересные дела. Они оделись, и Ванечка стоял уже возле приоткрытой двери, когда вдруг его личико озарила какая-то важная мысль. Он на секунду замер, потом нахмурил лоб, постоял ещё пару секунд и выдал:
− Мама, а санки?
За окном светило яркое, почти весеннее солнце, весело чирикали воробьи, весна во весь голос заявляла о своём приближении. Предательские тротуары почти просохли, радуя прохожих, но на газонах ещё лежал снег – было достаточно холодно. Ваня неумолимо смотрел на маму, которая своей мимикой пыталась показать деду, что езда на санках была в тот день невозможна. Дедушка хотел что-то сказать, но бабушка посмотрела молча на внука и в недоумении развела руками.