– Не переживайте, товарищ гвардии полковник, буду беречь, – коротко ответил Шубин и зашагал догонять свой отряд.
А что он еще мог сказать? Ничего больше не мог, как только пообещать выполнить просьбу Соколовского. А уж там – как все сложится. Не в его, Шубина, власти было в этот тяжелый период жизни страны и свою-то жизнь уберечь, а уж тем более чужую. Но он прекрасно понимал Соколовского. Сейчас, когда война уже повернула вспять свой железный поток и на горизонте маячила надежда на скорую победу, каждый опытный боец, а уж тем более специалист в своем военном деле – будь то разведчик, танкист или радист, – был наперечет. Очень уж их, ценных специалистов и опытных бойцов, много было потеряно в первые два года войны, чтобы теперь, когда надо было идти вперед и дожимать врага, гнать его со своей земли, разбрасываться ценными кадрами.
Оглядываться, уходя на боевое задание, – плохая примета для разведчиков. Памятуя об этом, ни один из группы Шубина ни разу не оглянулся. И только гвардии полковник Соколовский долго еще стоял возле штабного блиндажа и, зябко кутаясь из-за охватившего его болезненного жара в шинель, смотрел вслед уходящим бойцам. Смотрел, пока последний из них не скрылся в темноте, за деревьями…
Часа через полтора группа разведчиков вышла на окраину леска, в котором располагалась конно-механизированная часть Соколовского. Теперь им предстояло пройти еще пару километров по открытому и простреливаемому немцами пространству до реки под непонятным для Шубина украинским названием Стыр.
Немцы, понимая, что советские войска готовят скорое наступление на этом направлении, постоянно просматривали весь открытый участок до реки и за ней, время от времени запуская осветительные ракеты и разбрызгивая автоматные и пулеметные очереди по всей линии берега. По словам Котина, который, пока отряд шел лесом, вводил Шубина в курс обстановки на этом участке, немцы частенько посылали к реке своих минеров, которые минировали берег со своей стороны. Старший лейтенант рассказал, что он и его бойцы чуть ли не каждую ночь наблюдали и выявляли такие вылазки, а наутро наша артиллерия палила по минам и обнуляла все, что ночью было заложено немцами. Через пару ночей все повторялось заново, и снова наши выбивали артиллерией все мины, заложенные фрицами.