Любовь за деньги - страница 27
Слепая вера до добра не доводит. Она доводит до Ватерлоо. Опять же, посмотрите, что стало с располосованными наполеоновскими ветеранами. После проигрыша их даже до дома не подбросили. Забыли и вычеркнули из памяти. Предпочли сделать вид, что их здесь не стояло.
Тут самое главное и самое верное быть не на стороне тех, кто верит (у этих, куда не поверни, там и восход солнца), а на стороне того, славного и главного, кто эту веру вселяет. Это наиболее выигрышная позиция, когда вы сидите в теплом штабе, кушаете черепаховый суп a la naturelle, напялив войлочную треуголку поверх ажурной сеточки для волос, а ваши апологеты, опьяненные верой в ваш гений, остервенело штурмуют стены злейших конкурентов. Неудачи всегда можно свалить на их нерадивость и
нерасторопность (вспомните о своем недавнем прошлом в их шкуре – ату его, ату!), а вот победы всегда (всегда и постоянно!) следует приписывать исключительно своему прозорливому гению. Ничего нечестного и несправедливого здесь нет, избавьтесь от устаревших моральных принципов. Вы с некоторых пор гораздо выше них. Моральные принципы существуют для тех, кто слишком беден, чтобы позволить себе что-либо другое. “Очень хочется, а нельзя, мне мама не велит”.
Повторимся, чтобы вы хорошенько себе усвоили: победы все ваши! Если же и по документам не ваши, надо хорошо постараться и купить себе новые документы, надежнее прежних, с нужным именем и гербовой печатью. Ни в коем случае нельзя позволять миньонам даже намека на мысль, что это они сыграли мало-мальски значимую роль в ваших успехах. Во-первых, это сносит голову. А зачем вам сподвижники совсем без этой части тела. Как иначе раздавать подзатыльники за будущие проигрыши (в этой связи совет – подзатыльники всегда раздавайте авансом, ведь если беда уже случилась, никакого смысла в них уже нет!)? Во-вторых, стоит признать их заслуги, как придется делиться. Да, представьте себе. Как деньгами, так и славой. После торжественного обеда они обязательно выстроятся к вам за подарками, а вам придется нацепить белую бороду и назваться Дедом Морозом. И вы уже не самый талантливый, и не самый одаренный, и не самый главный, и вообще “не самый”, и ваша вселенская любовь снова стынет, неприкаянная, пока вы теряетесь в догадках, что с ней, горемычной, делать дальше.