Лично я специализируюсь на подростках. Никогда не беру клиентов моложе двенадцати лет. Но Чарльз, то есть судья Хаксли, хочет, чтобы я нарушила это правило, потому как одна из его коллег – главный судья по делу Баркли – не может найти хорошего поверенного для Роуз.
В последний раз бросаю взгляд на серое здание, где секунду назад исчезла Роуз. Она в безопасном месте, в руках высококвалифицированного профессионала. Рядом находится ее мать.
Так от кого хочет защититься девочка осколком стекла, который можно использовать в качестве ножа?
У обочины останавливается такси «Убер».
– Стелла? – уточняет водитель.
Я киваю и сажусь на заднее сиденье. Он включает радио, из динамиков звучит мелодичный голос репортера Эн-пи-ар. Слава богу, водитель не пытается завязать разговор. Мне нужно собраться с мыслями до следующего места назначения – офисного здания рядом с Вашингтонским кафедральным собором. Предстоит встреча по личному вопросу.
Я смотрю в окно, водитель поворачивает на север и едет по улицам, забитым транспортом. Он тихо ругается, вынужденный притормозить из-за неправильно припаркованной «теслы».
В мозгу, точно пчелиный рой, жужжит добрый десяток противоречивых мыслей. Я тянусь за телефоном, чтобы написать сообщение Марко, моему будущему бывшему мужу, но затем отбрасываю эту идею. Он знает, что я приду, и не опоздает. Марко работает юристом в престижной юридической конторе. Единица тарификации Марко, как и остальных его партнеров, равна шести минутам, поэтому у него непревзойденное чувство времени.
Я выхожу из такси ровно в пять и направляюсь к неприметному кирпичному зданию, в чьих стенах разбилось немало сердец. Минуя площадку лифта, поднимаюсь по лестнице на четвертый этаж и заглядываю в небольшую приемную офиса 402. Марко уже на месте: откинувшись на спинку стула, он говорит с кем-то по телефону и улыбается.
У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на него. Итальянские корни Марко сказались на его внешности: у него блестящие темные волосы, загорелая кожа и глаза, приобретающие янтарный оттенок на солнце. Наше сходство настолько очевидно, что нас не раз спрашивали, не родственники ли мы друг другу. «Есть пары-динозавры, которые со временем начинают выглядеть одинаково», – бывало, отшучивался Марко.
Он поднимается, кладет руку мне на плечо, тянется поцеловать меня в щеку, я же раскидываю руки, чтобы по-настоящему обнять его, но он отстраняется. Мы заговариваем одновременно – вместо наших тел сплетаются слова. Я считаю, что лучше всего пошутить в данной ситуации: