Чтобы не попасть на глаза суровому директору или завучу, Андрей вышел на улицу, обогнул школу и сразу попал в густые заросли жёлтой акации. Здесь, на траве, среди одуванчиков, можно было спокойно переждать до перемены.
Положив портфель под голову, Андрей лёг на спину. Он с удовольствием вытянул ноги, сощурившись, посмотрел на далёкое голубое небо и закрыл глаза. Засыпая, Андрей попытался представить тот самый странный город. Затем он вспомнил дом, на котором висела табличка с надписью: «Единофонарный переулок», и немедленно очутился у покосившегося столба со старым масляным фонарём.
Только теперь Андрею удалось рассмотреть, что находится за ажурными чугунными воротами. Он прильнул к решётке и увидел длинную пустынную дорогу, уходящую к горизонту. По обеим сторонам дороги лежали разноцветные поля, разбитые на прямоугольники и квадраты, а в том месте, где земля сходилась с небом, сверкая невидимыми гранями, вверх поднимались острые шпили городских башен.
– Интересно, – заворожённо глядя на удивительный пейзаж, прошептал он. – Где это я нахожусь?
– Кхе-кхе, – послышалось совсем рядом, и Андрей от неожиданности отскочил от ворот.
– Кто это? – испуганно спросил он.
– Где? – тут же ответил скрипучий голос.
Вокруг не было ни души, и мальчик на всякий случай задрал голову.
– Кто это говорит?
– Ты говоришь, – словно издеваясь, ответил голос.
– А ещё кто?
– Я – старый фонарь. Да ты меня не бойся. Я вкопан в землю. Даже если захочу укусить, не смогу.
– Ух ты! – восхищённо прошептал Андрей. – Я никогда не видел говорящих столбов!
– Эх, мальчик, – вздохнул фонарь, – ты так много ещё не видел, что мне просто завидно. Если бы мне не запрещали разговаривать с посторонними, я бы с удовольствием рассказал тебе много всякой всячины.
– А кто тебе запрещает? – спросил Андрей.
– Фея города Сладкой Дрёмы, в котором ты сейчас находишься. Она говорит, что на службе болтать запрещено. Служба у меня такая – стоять у ворот. А между прочим, я не всегда был фонарём. Когда-то я стоял на высоком утёсе, на берегу широкой реки. И угораздило же меня родиться таким красивым, – печально проскрипел фонарь. – Видел бы ты, какая у меня была шевелюра: вечнозелёная, усыпанная большими шишками. А потом меня спилили, ободрали, обрубили и вкопали в землю – итог всей моей жизни.