Рома смеётся:
— Даш, поверь, депутатов это мало волнует, свои льготы они отменять не стали.
— Ещё бы. Льгота есть льгота, а проезд может дорожать. Сколько стоит проездной билет сейчас?
— Да хватит вам, — вмешивается Вадим, тот, кому не дано права высказываться на нашем заседании общества справедливости. — Лично я рад, что из автобусов пропали эти бабки, которые вечно катаются по кругу и бубнят.
Да, он один из тех, кто считает, что молодость вечна.
— Пусть теперь дома сидят. Им хватит денег, — он вошёл в раж и не собирается останавливаться.
— Ты шутишь? – говорим с Ромой в унисон.
— Теперь хоть на маршрутках пусть ездят, деньги у них есть.
Да, он один из тех, кто думает, что будет вечно здоровым и полным сил.
— Вадим, им дали компенсацию в пятьсот рублей, ты реально думаешь, что этого хватает на езду в маршрутках? — возражаю я.
— Ну, ты знаешь, это уже их проблемы.
Грустно осознавать, что он из тех, кто не думает о слабых. И относится к числу тех, кто бьёт себя кулаком в грудь и кричит: «А я могу».
— Интересно посмотреть на тебя на пенсии, — смеётся Рома.
— Я заработаю себе на пенсию.
Ну да, ещё бы добавил, что его никогда не коснутся эти проблемы. Он не думает, что завтра его может сбить машина. Возможно, только тогда он поймёт, что инвалид — тоже человек?
– А что ты сделаешь с теми, кто не может заработать? Инвалиды, дети, пенсионеры? Что делать им сейчас? Ты только посмотри на пенсионеров других стран. Они путешествуют по всему миру. А не продолжают горбатиться на страну, которая никогда не ответит им взаимностью. Эти люди не виноваты ни в развале СССР, ни в бандитских 90-х! — начинаю злиться я.
— Я же работаю! И не ищу отмазок! – защищается человек, живущий в квартире родителей, которые практически полностью содержат его. Он оплачивает лишь свои развлечения.
— Ну, сравнил тоже… — Рома уже не смеётся.
Молчим, в разговор вмешался тот, кому не давали права голоса в нашем подпольном обществе.
— Всё равно эта реформа правильная. Им же платят деньги, – Вадим не готов признавать поражение.
Как он может думать так, когда его отец лишился половины возможностей? Неужели он просто списал его со счетов?
– Да неужели тебе непонятно, что тут всё не так однозначно? – Кажется, я говорю слишком громко. — Эта реформа может аукнуться только в 2015 году, когда проездной станет стоить тысячу, лекарства