– Э…: – увидев полупустое блюдце, почесал голову не помня, когда же он, всё это съел.
– Амоату эффарие соот, огоно нама?! (Мысли к обжорству привели, когда успел?) – с этими словами он покинул комнату.
Герон добил всю еду, которая здесь была и допивая бокал:
– Чудес в мире, не бывает! Я бы подумал, что все это мне
сниться, но во сне так ясно вкус еды, кто ощущает? Загробный мир. Живу ли я?
Весь день он простоял у балкона не решаясь выйти из комнаты, ведь он рисковал наткнуться на «местных жильцов». Войти в комнату и то он не решался, что увидят кто его. А там внизу, мир казался таким спокойным – синяя чистое небо, пения птиц. И вот он решился к ночи, уйти прочь, убраться отсюда.
– Меня не должны здесь поймать! Хоть бы знать живу ли я или нет надежды. Время не пронзал ещё никто.
И смыслю этой он дождался темноты. Герон вышел на балкон, а оттуда вниз кося. Карабкаться по стене не составило ему труда. Фигуры разных всех зверей и узоры, что взгляду были так приятны, послужили здесь ему. Тёплый бриз пьянил его, и на высоте сто сорок метров, прижавшись всем телом он к стене.
– Вниз, не надобно нам смотреть! Смелей Герон, вот другой уже балкон!
Осталось совсем немножко, чтоб дойти ему туда, но что такое, боль в ноге.
– Ай, что такое? Что это здесь?!
Птичка странная какая, голова словно молоток, клювик острая дробилка, уселась в ногу и давай клевать его. Хохолком всё машет птичка, не отставая от него.
– Кыш, кыш, мерзкая ты птичка. Убирайся от меня! Птичка всё клюёт его. Невыносимая уже боль. Герон, зажав все зубы попытался встряхнуть её, попытка вроде удалась. Птичка отмахнулась немного и снова в ногу.
– Кыш, кому я говорю, перьев летучий ты мешок!
Кровь уж с ноги выходит, а птичка всё клюёт его. Терпенью тут ему конец, и забыв про всё на свете.
– А! Шакал паршивый!! – и попытался поймать её. Рука проходит через него. При этом деле потерял он равновесье и чуть не свалился с вышины. Схватившись за голову каменного гаргульи, с трудом удержался, на лету. Птичка словно раздвоилась и снова сошлась, уселась в руку ему и опять взялась за своё.
– Да я тебя! Мохнатая! – хотел он поймать её, а она отмахнулась и на балкон.
Балкон был широк и прекрасно узорами отделан.
– А-ха! Вот ты где! мохнатая! А ну иди сюда, сволочь!! – и Герон спрыгнул на балкон. Птичка «злая» у махнула и след простыл, а он повис. Положение это не обрадовало его, силы были на исходе. Далёк был падать и мысль это ужасало всё его. Собрав последние Создателем данные силы, перекинул он себя. Сидит на балконе, потом вступила всё лицо. Отдышаться всё не может, как вдруг услышал кошачье: – Мю.