Жизнь в старой квартире много лет шла по накатанной колее. Но однажды весной Люська почувствовала неясную тревогу. Накануне вечером Семочка пришел домой не один, рядом с ним в прихожей появилась девушка. Люська, встретившая Семочку у порога, ошеломленная таким явлением, не знала, что же ей делать и как себя вести.
Для порядка она зашипела на незнакомку и отступила в безопасное место, чтобы спокойно оценить обстановку. Но вечер был сразу испорчен. Семочка, нарушив все традиции, прошел не на кухню, как обычно, а в свою комнату. Девушка прошла с ним, дверь за ними плотно закрылась.
Старушка-мать ждала сына на кухне. Люська лежала на диванчике, обе напряженно думали: «Что же будет дальше?» Конечно, понятно, что их любимый Семочка давно вырос и стал мужчиной. Говорят, что мальчики, вырастая, женятся.
Но Люська не видела такого в своей уединенной жизни, не знала, как это происходит. Поэтому в ее голове сейчас настойчиво билась мысль: «А как же я, больше не нужна ему? Неужели Семочка забудет всю мою любовь и заботу, которые я дарила каждый день из года в год?»
Через какое-то время девушка ушла. Однако тревога, поселившаяся в Люськином сердце, уходить никак не хотела. А позже случилось такое невероятное происшествие, что Люськина тревога стала расти как снежный ком, летящий с горы. Старая тихая квартира наполнилась шумом и незнакомыми людьми.
В зале, обычно пустом и полутемном, поставили столы, накрытые белыми скатертями. На столах появилась любимая хозяйская посуда, которую обычно бережно хранили в кухонном буфете и доставали три раза в год. Но сейчас был совсем не такой случай, происходило что-то непонятное для Люськи.
От шума, большого количества людей и суеты, ими создаваемой, Люська растерялась окончательно и решила спрятаться в комнате хозяйки. Сидя в безопасности, Люська слушала странные крики гостей, смех и песни, столь непривычные для обычно тихой старой квартиры. Наконец, гости разошлись, можно было выходить из своего укрытия.
Люська заспешила на кухню, чтобы встретиться со своей семьей, послушать вечерние разговоры старушки и Семочки. Но на кухне грустно и сиротливо сидела только уставшая старушка-мать. Семочка вместе с девицей-самозванкой, как прозвала ее Люська, опять закрылся в своей комнате.