Дина рыдала в подушку. Когда тучи в голове немного рассеивались, а всхлипы стихали, Дина утирала покрасневшие глаза и смотрела в окно, за которым качались от ветра деревья, птицы скакали с ветки на ветку в будничной суете, порхали бабочки, бельё хлопало на верёвках. Потом Дина вспоминала, как она глубоко несчастна и снова принималась дубасить подушку и плакать.
Но тут случилось что-то не совсем обыкновенное, вернее, совершенно необыкновенное. Затрещали тонкие крылышки, и через открытую форточку влетела фея Медина. Она поморщилась, придирчиво осмотрела рыдающую, хмыкнула, пухлой ручкой поправила чёлку и уселась на подоконник, поверх стопки книг. Полюбовавшись на свой безупречный алый маникюр и кольца со сверкающими камнями, фея подняла на Дину глаза.
– Кхм, кхм! – настойчиво покашляла крошка и постучала по книжке волшебной палочкой, – Ну, и чего мы ревём?
Дина резко подобралась, пошарила глазами вокруг. Ей, конечно, почудилось, хотя голос звучал совершенно отчётливо.
– Кто здесь? Кто… а? – в её огромных глазах отразился испуг. Дина открыла рот, силясь сказать, но только хватала им воздух, продолжая судорожно всхлипывать.
Феечка махнула рукой и поморщилась:
– Ой, да не боись ты! Это же я! – сказала маленькая фея покачивая упитанной ножкой в красной туфельке с бантиком.
– К-к-кто э-это «я»? – Дина всматривалась в сторону голоса, но не могла понять: то ли проплакала все глаза, то ли ей это снится. Иллюстрация на книге расплывалась и двигалась, пока не превратилась в…
– Э-э-э, ну, так не пойдёт! Давай, вытирай свои слёзы, а то меня не увидишь, – тётенька в красном так лихо взмахивала палочкой, будто перед ней сидел симфонический оркестр. – И шо тут бояться? Вон, сердце стучит как антикварный будильник. Фею никогда не видала? Медина, – представилась она. – Мне тоже очень приятно. Учусь на этого, как там у вас называется, ну, по душевным вопросам.
Дина протёрла глаза, и брови полезли на лоб. Перед ней, качая ножкой, сидела крошечная толстая тётенька, до треска обтянутая ярко-красным платьем с воланами, и любовалась своим маникюром. Тонкие крылышки трепетали у неё за спиной, отражая красный бант ниже талии.
– Ну, и о чём наши слёзки? – участливо, как ребёнка спросила Медина, заморгав накладными ресницами под густыми тенями. Лицо расплылось в помадной улыбке.