– Алло, – совсем вяло поздоровалась Башкирова.
– Привет, тетя Аня! – как-то слишком весело ответил Петька.
– Привет, – совсем сникла Башкирова, предчувствуя что-то пакостное и непоправимое.
– Трупы все, как на подбор, с ними дядька Черномор!
– Черномор, это ты?
– А как же!
– Случилось что?
– Целых два трупа только что были обнаружены местным участковым на Итальянской улице, у Чертова пруда.
– Не многовато ли для Чистой субботы?
– Самое оно!
– Здесь терактом попахивает, а не мистикой. Мне здесь делать нечего. Я чувствую, наш полковник Снайкин опять вешает на меня всю убойщину.
– Оперативники уже на месте. Не хватает только нас с тобой, – осторожно сказал Петька.
– Я не поеду! – сквозь зубы процедила начинающая свирепеть Башкирова.
– Опять на пенсию собралась, тетя Ань?
– Не смей называть меня «тетя Аня!!! Сколько раз тебе об этом говорить?!
– Хорошо, тетя Аня. Так я заеду за тобой?
– Где конкретно найдены трупы?
– У «Форнарины».
– Что?!
– Я сказал «Форнарина». Это название одной маленькой кафешки на Итальянской улице.
– Форнарина… – словно эхо, повторила Башкирова.
Ничего себе! Она только что размышляла об этих самых совпадениях – и вот на тебе! Именно так звали призрачную любовницу Рафаэля, с которой он писал своих красных мадонн и с которой подло, без всяких обещаний, сожительствовал. А сегодня эта самая Форнарина собственной персоной пожаловала к ней в гости, да не одна, а в виде двух трупов, найденных у кафе, названного ее именем. Здесь явно что-то нечисто, а два мертвеца в одном месте, да еще и в Чистую субботу… действительно попахивает мистикой. Значит, надо повременить с отставкой и пойти разобраться во всех этих «совпадениях». Все. Прощай, вечерний звон, прощай блаженная Ксения, прощай Чистая суббота, прощайте мечты, кулинария, Лондоны, Парижи вместе с французскими бутиками и французскими мужчинами. Все! Баста! Она снова идет работать!
Рассекая весеннее бесцветье, подпрыгивая на ухабистой дороге, черный джип ехал по еще пребывающему в весенней дреме городу М., оставляя за собой потухшие улицы, молчаливые детские площадки, оголенные сады. То здесь, то там эту беззвучную картину будили краснокирпичные кварталы новых домов и сверкающий глянцем стеклобетон торговых центров, у подножий которых розовели аккуратно выложенные плиткой мостовые. Но несмотря на всю унылость и безысходность картины ранней весны, теплые лучи солнца все равно пробивались сквозь неприветливое небо и ласково согревали уставший от зимы город.