Иванушка гневно ответил на сладкие речи красавицы:
– Негоже тебе, красна девица, сладкими речами богатырям путь преграждать! Сердце моё давно отдано Елене Прекрасной – ни за какие чудеса не променяю мою любовь и на вечный рай.
Ацамаз положил руку на рукоять кинжала и промолвил:
– И меня не удержать, хоть ты и прекраснее утренней зари. Клятву дал я красавице Агунде.
Лицо красавицы утратило ласку и нежность, и голос её прозвучал звонко, но холодно, как лёд:
– Любовь? – и девушка зловеще засмеялась. – Она увянет, как цветок под снегом. А здесь – вечная любовь, вечная весна!
Но храбрецы поворачиваются к тропе. Красавица, что ещё мгновение назад сияла, как заря, теперь стоит, опустив руки – её только что небесного цвета глаза мерцают красным светом, словно догорающие угли.
– Сотни лет ждала я вас… Сотни лет пела над ручьём, чтоб хоть кто-то услышал. А вы… уходите? Так не бывает! Не отпущу! – гневно крикнула она вслед уходящим.
Вдруг завыл ветер, деревья зашевелились, заскрипели, будто живые. Налетели чёрные тучи, и тени сомкнулись вокруг путников.