– Да, всё понятно, – ответил Кирилл, сохранив уверенность.
Затем Дима опустил его обратно на пол и отпустил его рубашку и, опустив руки, сказав напоследок:
– Вот и отлично.
Далее Дима уселся на своё прежнее место и принял прежнее положение тела. Довлет и Агиля сделали то же самое, а Кирилл, всё это время наблюдавший за Димой, в момент, когда тот принял прежнее положение тела, повернул на меня голову и сообщил:
– Ладно, Андрей, сегодня конфликт устраивать не будем, но я советую тебе слишком сильно не надеяться на друга, ведь однажды может случиться так, что тебе самому надо будет защищать себя.
– Кирилл, – обратился Дима, не поворачивая голову. Забываешься.
Кирилл, который даже вовремя слов Димы смотрел на меня, злобно вздохнул и подошёл к центральному окну, после чего опёрся о подоконник на прямых руках и начал смотреть на улицу. После этого я подошёл к тому же месту, где мы с Димой пожали руки, и тот повернул голову с центральной части доски на меня.
– Спасибо, что помог с Кириллом, – поблагодарил я.
– Да ладно тебе, это мне надо тебя благодарить, – заявил Дима. Если б ты не дал показания в участке о том, как всё было, меня могли бы закрыть в колонии за нанесение побоев.
– Бросать друзей в беде – это не моё, – ответил я. Тем более, когда они оказались в ней из-за меня. Да и ты к тому же меня защитил сейчас, поэтому я тебе больше обязан, чем ты мне.
Затем Дима улыбнулся и сказал:
– Ладно, так уж и быть – приму твою благодарность.
Затем он изменил выражение лица на обычное и снова начал смотреть на центральную часть доски. Я пошёл обратно к своему месту и принял прежнее положение тела до того, как начался этот разговор с Кириллом, и начал дремать с закрытыми глазами. Через несколько минут в класс кто-то зашёл. Открыв глаза, подняв голову и нормально усевшись, одновременно с этим заметив, что ещё и Дима, и Довлет повернули голову в сторону двери, не меняя ничего другого в положении тела, я увидел Ольгу Николаевну, нашу зрелую классную руководительницу и учителя алгебры и геометрии (для пятых и шестых классов – математики) с короткими чёрными волосами, одетую в длинное шерстяное платье бордового цвета с длинными рукавами и брюки того же цвета и материала, что и платье, обутую в зимние чёрные женские туфли на небольшом каблуке без шнурков и носящую чёрную женскую учительскую сумку на правом плече.