Лора ворвалась в пекарню, словно ураган – мокрая, запыхавшаяся, с огромным свертком, который она бережно прижимала к груди.
– От него! – выдохнула девочка, протягивая пакет. Ее глаза блестели от возбуждения. – Сказал, это для «того самого облака»!
Алиса развернула сверток с трепетом. Внутри оказались:
– Флакон с розовой водой, помеченный королевской печатью
– Мешочек необычного сахара с золотистыми кристаллами
– Серебряная лопатка с изящной гравировкой «E.R.»
Ее пальцы дрогнули, когда она коснулась инициалов матери Эдриана. В этот момент гром грянул прямо над пекарней, заставив обеих девушек вздрогнуть.
Когда часы пробили десять, Алиса уже потеряла счет времени. Пятая попытка бисквита лежала перед ней – снова неудачная. Она с досадой отодвинула тарелку, когда услышала тихий скрип двери.
Эдриан стоял на пороге, неожиданно простой без своего обычного аристократического величия. Его волосы были мокрыми от дождя, а на сапогах – следы уличной грязи.
– Вы… – начала Алиса, но он перебил ее жестом.
– Не вставайте, – сказал он, сбрасывая промокший верхний камзол. – Я видел свет в окне. Думал, Гаррет задержался.
Она покачала головой:
– Он ушел в таверну. А я… – ее голос дрогнул, – я не могу добиться нужной текстуры.
Эдриан подошел к столу и, не спрашивая разрешения, отломил кусочек неудавшегося бисквита.
– Слишком много муки, – констатировал он. – И яйца должны быть комнатной температуры.
Алиса удивленно подняла брови:
– Вы разбираетесь в выпечке?
Его губы дрогнули в подобии улыбки:
– Моя мать считала, что каждый джентльмен должен уметь три вещи: фехтовать, танцевать и печь бисквит.
Они проработали бок о бок несколько часов. Эдриан оказался удивительно искусным помощником – его руки, обычно такие изящные и ухоженные, ловко управлялись с кухонной утварью.
– Вот секрет, – он поднял миску с идеально взбитыми белками. – Воздух. Бисквит должен дышать.
Алиса наблюдала, как в свете масляных ламп его профиль кажется менее строгим, более человечным. Капли дождя, застрявшие в его ресницах, сверкали как бриллианты.
– Почему вы на самом деле пришли? – спросила она неожиданно для себя.
Он замер на мгновение, затем медленно положил венчик:
– Боялся, что Валмор снова появится. И… – его голос стал тише, – что вы сожжете пекарню, пытаясь угодить королеве.
Когда наконец получился идеальный бисквит и торт был закончен, буря за окном разыгралась не на шутку. Вода хлестала по стенам, а ветер выл в дымоходе, создавая жутковатую мелодию.