Дорога до Исхола заняла некоторое время, потому что никаких «своих» чародейских штучек Мэрик не желал применять. По его словам: «Лишняя трата силы, а экономия ещё никому не вредила!». И даже аргумент, что нужно спешить, а чародей, мягко говоря, не лучший ходок, его не убедил.
– Магические всплески с моей энергией могут отследить.
– Но как же ты ко мне в пещеру переместился? – праведно озадачился Юст.
– На коне! А пещера под защитным куполом, – хмыкнул Мэрик своей смекалке, – так что перемещение на лошади внимания не привлечёт, – пояснил, когда собирались в дорогу, седлая простых скакунов. Правда, докупить живность пришлось в ближайшем к Исхолу городе.
Хотя Гедеон предлагал самолично телепортнуться в пансионат с помощью амулета, чтобы узнать про девочку, а уж потом, если будет необходимость, и лошадью для неё озадачиться. Но Марик был категорически против:
– Не тот случай, когда нужно расходовать магию. Амулет не бесконечен. Лучше прибереги остатки силы на чёрный день.
– Так может, вы его пополните, и амулет и дальше будет работать? А то магии осталось всего ничего – на несколько переходов.
Это была давняя мечта, и раз подвернулся случай, почему бы не спросить.
– Увы, магические вещи, сделанные одним чародеем, невозможно изменить, пополнить, исправить другим.
– Это не ваша работа? – нахмурился Гедеон, не скрывая разочарования.
– Нет! Его заговаривал и наполнял другой чародей, услугами которого я предусмотрительно воспользовался, когда готовился к… сам знаешь чему, – закончил сумбурно Мэрик, явно не желая называть вещи своими именами, якобы сохраняя инкогнито.
– Так, может, махнём к нему? – не унимался Юст, не оставляя надежды.
– Не выйдет, его больше нет, – помрачнел старик, и на какое-то время повисло молчание.
– Так всё же, что с вами тогда случилось? – нарушил безмолвие Юст, когда уже двигались на конях в сторону Исхола, а молчание начинало тяготить. Нужно было как-нибудь скоротать время. Он несколько раз хотел завязать разговор, но порыв сходил на нет, когда взгляд упирался в чародея, погружённого в свои мысли. Можно было только догадываться, какие битвы он вёл в своей голове, но на лице старика пролегали мрачные тени. Шрам особенно выделялся белесыми краями.