И жертвы безлики, и возраста нет у убийцы.
Минутами позже огонь и горе
В дома англичан принесёт ракета,
А на эсминце о чём-то спорят
Ребята, не знающие об этом.
– А ты бы смог в упор из автомата
Ирландца? Лишь сначала страшновато.
Подумай только, зрелище какое:
Был человек, а через миг жаркое.
– Здесь будет так же – угадать несложно.
– Мы скоро победим? – Вполне возможно.
Возможно…
Погодите – разворот.
Ракетой в борт —
И да поможет чёрт!
Спасибо, французский рабочий.
Твой предок, возможно,
Когда-то сражался под знаменем Жанны д’Арк,
А нынче ты сделал ракету,
Направленную в потомков английских его врагов.
Хотя ты во время работы
Совсем не мечтал увидеть
Горящий эсминец «Шеффилд».
Возможно, эта ракета —
Последний обломок гнева,
Прошедший через века,
Словно осколок снаряда через стволы деревьев.
Твоё правительство позже
Отдаст чертежи англичанам,
Чтобы гибли одни аргентинцы,
Но целыми оставались
Английские корабли.
Но аргентинский лётчик
Сегодня тебе благодарен
За солидарность
И экономическую помощь
Ракетами «Экзосе».
Итак, огонь.
Прицел как будто точен.
– Мы победим их скоро? – Нет, не очень.
– А ты сумел бы умереть героем?
– Спасайся! – треск – и кровь слилась с волною.
А дальше всё, как на манёврах было,
Но только и опасней, и страшней,
И не было ни воинского пыла,
Ни фейерверка радостных огней.
И показалось настоящим чудом,
Что посреди огня и суеты
Спасители явились ниоткуда
И подобрали лодки и плоты.
А после шёл неспешный разговор,
О том, что, мол, хороший был эсминец,
Что не дурак был этот аргентинец,
И ведь стрелял, зараза, не в упор.
И кто-то, распалясь, твердил одно,
Что он запомнит этого пилота,
Что всё равно пошлёт его на дно,
И вместе с ним пошлёт ещё кого-то.
А кто-то просто слушал и молчал,
И думал неуверенно и трудно,
Как был архипелаг на карте мал
И велико потопленное судно…
1982
Из песенок Джемми Глена, шотландского наёмника в Нидерландах
Я вижу Эдинбург, нарядных кавалеров:
В трактире за столом, бокалами звеня,
Они припомнят тех, кто борется за веру,
И будут пить за них, – а значит, за меня.
Но впрочем, мы для них пропали без возврата,
Мы все для них глупцы, избравшие свой ад.
…Хотел бы услыхать, что скажут им солдаты,
Когда из двадцати один придёт назад.
Придёт ли хоть один? – Нас меньше с каждым боем.
Годами длится спор; нелёгок наш удел.
А лорды назовут погибшего героем