Это было время заката социалистической эпохи. Множество тогдашних терминов уже начинали утрачивать свою комсомольско-пионерскую привлекательность. И если бы тогда нам кто—то сказал об интернационализме, вряд ли это вызвало бы всеобщий восторг. Но уже только сейчас, почти через 30 лет, думая и размышляя о тех событиях, я начал явственно понимать, что это и был интернационализм в чистом виде, без коммунистической пропаганды. Когда впервые в истории современного мира маленькой стране, пережившей страшную трагедию народу, помогал весь мир, кто чем мог, без призывов и лозунгов.
Вспомнить о них, моих друзьях, ребятах, отправившихся в этот путь и проживших вместе со мной несколько недель среди руин жилых домов, трупов людей и человеческого горя и о событиях, происходивших тогда с нами, и есть задача этой книги.
И когда я пишу эти стоки, у меня перед глазами снова они – студенты Московского энергетического института, бросившие дом, учёбу и привычное студенческое житьё ради призрачного призыва «помочь людям». Тех, кого я сейчас смело могу назвать «последними романтиками уходящей советской эпохи…».
1. Всё началось с телевизора…
«Ты помнишь, как всё начиналось…»
А. Макаревич
Если бы в тот момент мне, студенту—дипломнику факультета электрификации промышленности и транспорта Московского энергетического института (МЭИ), которому осталось меньше полугода до заветной защиты диплома о высшем образовании, как говорится в старой студенческой присказке «пять минут позора, и ты инженер», кто-то сказал о том, что завтра мне предстоит оказаться за много километров отсюда, в далёкой Армении, я никогда бы в жизни этому не поверил.
И лестница в общаге, где я жил и по которой спускался тогда, приведёт меня и несколько десятков других ребят в другой мир, страшный, серый, который большинству людей знаком только из теленовостей да из немногочисленных книг.
А лестница спускала меня с этажа на этаж, на площадку, где стоял человек, сыгравший важнейшую роль в моей жизни, – Ваня Севченко. Невысокого роста, коренастый, с живыми горящими глазами, он всегда сыпал весёлыми шутками, остротами и оригинальными идеями. Так, однажды ему достались, уж не знаю от кого, в наследство роликовые коньки тогдашнего советского производства – с кожаными ботинками и металлическими полозьями, на которые крепились резиновые колесики.