Вечером, перед ужином, на построении, курсантов снова обрадовали, что чистить надо до промерзлого грунта, все направления просыпать песком, что б не скользило, а киношники завтра приедут, будут снимать лето… Точнее не само лето, как таковое, а доблестных курсантов, которые будут в летнем хлопчатобумажном обмундировании, фуражках, с блестящими, вычищенными автоматами героически и профессионально её преодолевать…
Сергей приуныл… Он был в училищной сборной по троеборью, куда и входило преодоление полосы препятствий, как один из элементов троеборья, даже перспектива увековечить свою физиономию в киноролике о родном училище его не радовала… Зима… Единственная радость, что членов сборной от дальнейшей работы при свете фонарей освободили, им надо беречь силы для завтрашнего подвига.
Сборную собрали в холле этажа, инструктировать пришел сам комбат. Это придавало моменту особую важность… Блеснув орденскими планками, он коротко объяснил важность завтрашнего момента, все дружно прониклись его словами… А куда ты денешься? Сергея снова заинтересовало происхождение медали за «боевые заслуги» и ордена красной звезды на кителе комбата, но было не принято спрашивать происхождение боевых наград в мирное время… Впрочем, как и удивить. Практически у всех наших офицеров, как преподавателей, так и курсовых, были боевые награды, а когда и за что получены, толком никто и не знал, так, слухи… Особо отличался старший преподаватель по огневой подготовке, подполковник Силин. Невысокий, коренастый сибирский мужик обладал неимоверной силой, смотреть, как он стреляет, из положения стоя, из тяжеленного пулемета калашникова, было одно удовольствие, мишени, как подкошенные, падали по очереди… Одним словом – мастер спорта международного класса. Он выделялся от остальных офицеров тем, что имел три ордена боевого красного знамени и два ордена красной звезды, что равносильно фантастике… Наличие таких высоких наград здорово облегчало его жизнь и, главное, он, не стесняясь в выражениях, мог говорить все, что думал не только про жизнь, но и про партию… Его знаменитая фраза – «один хрен не посадят, ну заберут один орден, так еще до хрена останется…» позволяла ему смотреть на жизнь с едкой иронией и оптимизмом.
Комбат, в завершение, зорко оглядел сборную, заключительные короткие слова «попробуйте обосраться» подтвердили торжественность и важность момента.